Тем временем старший из воинов-стражей взмахом жезла подозвал хозяина каравана к себе, для разговора. Его гладко выбритое, покрытое глубокими морщинами лицо выражало полное безразличие и лишь глаза смотрели внимательно и насторожено взглядом зверя, защищавшего свою территорию.
Атен понимал: судьба каравана и его людей сейчас во многом зависела от этого человека. Странникам было необходимо пополнить запасы, отдохнуть перед новым переходом до следующего города, который мог оказаться еще менее гостеприимным.
— Мати, — окликнул он стоявшую за первой повозкой девочку, которая, едва заслышав голос отца, быстро подбежала к нему. Караванщик взял дочь за руку: — Пойдем. И ничего не бойся: я с тобой.
Страж ждал хозяина каравана с улыбкой, которую не пытался спрятать:
— Ты доказал, что вы — мирные караванщики, — произнес он. Потом лицо его посерьезнело: — И, все же, я никогда бы не посмел так рисковать жизнью своего ребенка.
— Караван суровее к детям, чем город, — спокойно ответил Атен. — У нас они от рождения знают, что такое смерть.
Страж склонился к девочке, в глазах которой не было страха, лишь жгучее любопытство:
— Ты не боишься меня? — спросил он.
Та, удивленно заморгав, уставилась на него, и лишь немного придя в себя, качнула головой: она не могла понять, с чего этот немного странный, но, несомненно, добрый старик, живший в таком чудесном месте, решил, что может напугать ее, дочь каравана? С малых лет Мати твердили: враг не говорит, он убивает молча, боясь, что речь жертвы пробудит в груди жалость.
— Дядя, вы ведь пропустите нас? — не сводя взгляда с лица горожанина, спросила она. В конце концов, это единственное, что ее волновало.
— Что, хочешь посмотреть, как мы живем?
Мати с готовностью кивнула. Она была еще слишком мала, чтобы скрывать свои чувства и желания.
— А ты никогда не мечтала остаться в городе, жить в его тепле? — продолжал расспрашивать ее страж.
— Конечно, нет, — фыркнула та. — Разве можно всю жизнь прожить на одном месте?…Па, — девочка дернула отца за рукав: — Можно я вернусь к Лине?
— Беги, — проводив девочку взглядом, Атен вновь повернулся к стражу:
— Так нам будет позволено войти в город?
— Странный вы народ, караванщики, — думая о чем-то своем, произнес воин. — На своем веку я повидал многих из вашей породы и до сих пор не могу понять… Впрочем, без вас мы бы, наверное, уже давно забыли, что не одиноки, что в снежной пустыне есть и иные остова жизни.
— В городе сейчас гостят другие торговцы?
— Нет, — вздохнул старый воин. — Вам не грозит конкуренция, ибо таких, как вы, становится все меньше и меньше. Предыдущий караван ушел больше месяца назад… А я ведь помню еще времена, когда не было ни дня без новых гостей…