КОЛЕНАТЫЙ. Ради всех святых, Витек...
ВИТЕК. Не успел ни порадоваться, ни поразмыслить, ничего, ничего не успел, кроме погони за хлебом насущнным. Ничего не видел, ничего не узнал, ничего не законнчил, даже самого себя -- так и остался недоделком. Зачем жил? И стоило ли так жить?
КОЛЕНАТЫЙ. Вы хотите довести меня до слез, Витек?
ВИТЕК. Умираем, как животные... Что такое идея загробной жизни и бессмертия души, как не страшный протест против быстротечности жизни? Никогда человеченство не мирилось с этой звериной долей. С ней нельзя минриться, она слишком несправедлива! Человек не черепаха и не ворон, ему нужно больше времени. Шестьдесят лет -- это рабство! Это слабость, скотоподобие, невежество!
ГАУК. Эх-хе-хе, а мне уж семьдесят шесть...
ВИТЕК. Наделим всех людей трехсотлетней жизнью. Это будет величайшим событием в мировой истории, освобождением, новым и окончательным сотворением ченловека. Господи, чего только не успеет добиться человек за триста лет! Пятьдесят лет быть ребенком и школьнинком. Пятьдесят -- самому познавать мир и увидеть все, что в нем есть. Сто лет с пользой трудиться на общее благо. И еще сто, все познав, жить мудро, править, учить, показывать пример. О, как была бы ценна человенческая жизнь, если б она длилась триста лет! Не было бы войн. Не было бы отвратительной борьбы за сущестнвование. Не было бы страха и эгоизма. Каждый человек стал бы благородным, независимым, совершенным -поднлинным сыном божьим, а не ублюдком. Дайте людям жизнь, настоящую человеческую жизнь!
КОЛЕНАТЫЙ. Все это очень хорошо, очень хонрошо, но...
ГРЕГОР. Благодарю покорно. Триста лет быть чинновником или вязать чулки.
ВИТЕК. Но...
ГРЕГОР. Быть независимым и всезнающим... но ведь... Друг мой, большинство полезных профессий оснонвано па несовершенстве знаний отдельного челонвека.
КОЛЕНАТЫЙ. Вы увлекаетесь, Витек. Юридически и экономически это абсурд. Вся наша общественная синстема зиждется на краткосрочности жизни. Возьмите, например, договора, пенсии, страхование, наследственное право... да мало ли что еще! А брак? Голубчик, никто не захочет жениться на триста лет. Никто не заключит донговора на триста лет. Вы анархист, милый мой. Вы хонтите разрушить весь установившийся общественный строй.
ГАУК. А потом... простите... по истечении трехсот лет каждый захотел бы снова омолодиться...
КОЛЕНАТЫЙ. И фактически жил бы вечно. Этак не выйдет!
ВИТЕК. Но вечную жизнь можно было бы запретить. Прожив триста лет, все должны будут умирать.
КОЛЕНАТЫЙ. Вот видите! Из соображений гуманнности вы бы запрещали людям жить.