Феликс бросился на него снова, а Франческа завизжала – видимо, пытаясь заступиться.
– Прекрати, Феликс! Не надо!
Тут появилась и Мэгги. Правда, сейчас она отнюдь не спешила их разнимать. Девушка смотрела, как на Сэма сыпятся все новые удары – в грудь, в челюсть, в живот… Что ж, поделом. Он даже не пытался отбиваться, только ставил блоки. Тискал хозяйскую сестру – получи по заслугам.
В конце концов Мэгги не выдержала.
– Держи своего брата, а я оттащу Сэма,– сказала она Франческе.
Та бросилась Феликсу под ноги и обхватила его за колени. Как и предполагалось, он опустил руки и посмотрел на сестру.
– Встань, Франческа.
– Прекрати драку – тогда встану.
Тут Мэгги шмыгнула ей за спину, схватила Сэма за локоть и поволокла в уборную. Сэм понимал: извиняться сейчас – себе дороже. Поэтому он сел на закрытый унитаз и потупился, а когда Мэгги отвесила ему пару затрещин, не проронил ни слова. Затем послышался шум воды в раковине.
Сэм сидел, не поднимая головы, пока Мэгги не велела. Она намочила салфетку и отмыла его разбитый нос, пока он вытирал слезы у нее со щеки.
– Не обращай внимания. Это я по тебе плачу, Сэм Даффи.
– Мэгги,– прошептал он,– давай уберемся отсюда! Ради Бога, ради меня, брось эту затею!
– Именно ради Бога я здесь, Сэм, – тихо проговорила она. Он стиснул ее в объятиях.
– Знаешь, что сказала Франческа – там, в лесу?
– Нет! И что же такого сказала мисс Росси?
– Что я люблю тебя, Мэгги.
Она выскользнула из его рук.
Глава 36
Вечер пятницы. Клиффс-Лэндинг
Имплантация откладывалась. Росси сновали по смотровой, точно призраки, а Мэгги лежала на родильном столе. У нее опять подскочило давление. Оно было слишком высоким, даже учитывая недавний нервный срыв.
Бластоцисты освобождались от оболочек, готовясь к внедрению в матку, и медлить было нельзя. Мэгги опорожнила мочевой пузырь и снова выпила воды, готовясь к установке катетера. Однако прежде, чем начинать, Феликсу следовало убедиться, что ее давление пошло на спад. Оно и раньше то поднималось, то опускалось, но в пределах нормы. Как врач, он готов был заявить, что диета и перемены в образе жизни подействовали благотворно. Так почему же сейчас, после часа лежания пластом, тонометр Мэгги показывал сто сорок пять на сто два?
Убить мало этого Сэма Даффи!
Угораздило его из всех дней выбрать именно этот! Теперь стой и гадай: только ли в эмоциях дело или он, Феликс, ошибся с диагнозом? Если Мэгги гипертоник, опыт нельзя продолжать без риска для ее жизни.
Как так вышло, что этот накал страстей случился без его ведома? Сговорились они, что ли, или он, сидя в лаборатории, совершенно оглох и ослеп? Кто кого домогался и избегал? Кто кого любит или не любит? То, что вывалила на него Франческа, казалось невероятным. Его родная сестра… Надо же такому случиться!