Не в силах совладать с искушением, она чуть приоткрыла дверь и разглядела, что Аделина и доктор Росси целуются у двери его спальни. Собственно, целовала Аделина, а доктор пытался ее удержать.
– Не сейчас. Придется подождать. У нас обязательно будет сын, Аделина, только позже. Я должен это сделать. Должен. Надеюсь, ты меня поймешь.
Аделина, тяжело дыша, отошла от него. Мэгги оставила в двери щель, а сама принялась листать ежедневник, прислушиваясь к происходящему снаружи.
– Так ты это всерьез? – спросила мисс Гамильтон.– Вместо того чтобы остаться со мной, ты отправишься спасать евреев?
Она вновь начала всхлипывать, но в этот раз вместо утешительного тона доктор Росси взял отчужденно-натянутый.
– Теперь, когда я выяснил, что случилось с моими родителями, мне стало ясно, почему каждый встреченный мною еврей походил на живой барометр, реагирующий на давление нееврейской среды. Представь, что ты не можешь рассчитывать на безопасность – нигде, никогда. В любой момент давление может стать невыносимым. Гонения, пытки, насилие. Кровь. Смерть…
Раздался громкий шлепок, а за ним – тишина. Неужели он ударил ее? Нет, он бы не посмел. Скорее всего, Аделина дала ему пощечину. «И поделом»,– подумала Мэгги. А то он уже стал захлебываться, как истерик.
Мэгги нашла в дневнике новые страницы и, просматривая их, услышала голос мисс Росси. Звучал он невесело, как если бы она рассталась с мечтой.
– Послушайте…
Мэгги услышала два долгих вздоха.
– Фликс, Аделина. Не хочу лезть не в свое дело, но мне кажется, лучше решать все проблемы на свежую голову. А пока – давайте закругляться.
Судя по всему, они отправились к себе, поскольку Мэгги уже не слышала их так же четко, как раньше, да и говорили они спокойным тоном. Скрипнула коридорная дверь, и доктор Росси пожелал сестре спокойной ночи.
Мэгги думала над тем, где укрыться, если он все же заглянет в лабораторию. Она долго стояла, ловя звук приближающихся шагов, а ничего не услышав, отнесла ежедневник на рабочий стол и уселась читать.
Доктор начал новый список с более четкой проработки шагов, сопровождая каждый этап страницами подробнейших пояснений, которые, впрочем, мало что сказали Мэгги из-за обилия специфических терминов. Повсюду упоминались донорские яйцеклетки и суррогатные матери, но вряд ли речь шла о животных вроде овечки Долли, учитывая слова Аделины. Первые пункты вызвали у Мэгги недоумение. Что за нити он имел в виду? Почему они пропитаны кровью?
Мэгги открыла большой медицинский словарь, лежавший на столе, и, поминутно заглядывая в него, стала продираться через страницы об экстракорпоральном оплодотворении и ДНК. Неужели он пытался создать человека с иными генами, не заложенными в него Господом?