У аппарата барахлило электрооборудование, и когда наутро мы собрались искать причины низкого сопротивления изоляции в его гребных двигателях, нас всех мучила тупая головная боль - пиво оказалось довольно крепким. Ближе к полудню мы все - таки решили снять двигатели, разобрать их и тщательно все осмотреть.
Корабль отошел от пирса, спустился вниз по реке и оставив позади живописные берега, залитые солнечным светом, вышел в море, направляясь к той точке в океане, где на глубине 1275 футов на грунте лежала еще не зарытая секция телефонного кабеля, протянувшегося от одного континента к другому. Мы продолжали возиться с двигателем до вечера.
Нам, конечно, повезло, что перед началом погружений у нас было время подготовиться, по крайней мере весь следующий день, пока "Вояджер" шел к месту работы. В конце концов"Пайсис-3" стал похож на действующий подводный аппарат.
Штормило, и ребята устали. Роджера Маллинсона, нашего наиболее опытного инженера из обслуживающего персонала, укачало, он на время выбыл из строя, и ремонт затянулся дольше обычного. Рольф, как руководитель погружения, из-за плохой погоды и усталости экипажа решил отложить погружение до утра. В этот вечер после ужина мы посмотрели фильм. Пришлось, правда, привязать проектор, так как качало довольно ощутимо. После кино выпили немного пива и пошли спать, надеясь, что утро вечера мудренее и погода к утру улучшится.
Погружения начались на следующее утро, как и планировалось. Я чувствовал, что три недели быстро пролетят в работе. Если бы не помешала погода, мы могли бы не менять уже заведенный порядок: погружение, всплытие, подъем аппарата на борт, оформление документов, затем еда и сон. Пока мы спим, заряжаются аккумуляторные батареи, а затем-все сначала.
Первое погружение продолжалось девять часов. Второе-только два, мы даже не успели дойти до дна. Оборвался буйреп нашего маркировочного буя, когда мы уже приближались к грунту и были от него всего в 5 метрах. Нам пришлось возвращаться. Обидно, что так получилось, ведь в этот приезд я впервые погружался в качестве пилота, к тому же это было мое самое глубоководное погружение. Когда мы всплыли на поверхность, море настолько разгулялось, что нас не могли поднять на палубу, и мы снова пошли вниз, начав третье погружение без подъема аппарата на борт судна. Это погружение длилось 8,5 часа, и оно снова ввело нас в график. В четвертом погружении пилотом был уже Роджер Маллинсон, а я исполнял обязанности наблюдателя. Накануне нам так и не пришлось нормально выспаться, неполадки продержали нас у аппарата почти всю ночь. В среду утром, 29 августа, мы, вконец измотанные, приближались к поверхности после девяти часов работы на морском дне. Мы были голодны, а