– Вам трудно об этом говорить? – спросила Дебора.
– Перед смертью многие покинули Вольфганга, – сказала Алоизия. – Доктора, Констанца, ван Свитен, императорская семья, аристократы, да Понте. Он остался почти в полном одиночестве.
– Даже госпожа Ланге? – осторожно спросила Дебора.
– Даже госпожа Ланге, – прошептала Алоизия, – не проявила к нему заботы. Но мне и в голову не приходило, что такое может случиться. Все произошло так неожиданно, внезапно.
– Вы ни словом не упомянули о Софи, – напомнил Джэсон.
– Софи была с ним, когда он умирал.
– Вам известны симптомы его болезни?
– Софи говорила, что у него были сильные колики, рвота, расстройство желудка и что он весь распух.
– Она не подозревала отравления?
– Не знаю. Софи всегда была не от мира сего, такой и осталась. Мы с ней по-разному смотрим на вещи.
– Ну, а вы не думаете, что он был отравлен? Алоизия подозрительно оглядела Джэсона и со значением произнесла:
– О таких вещах не говорят открыто. Вы случайно не связаны с полицией?
– Нет! – поспешил заверить Джэсон. – Но…
– У вас неприятности? Вы под надзором?
– Ни в коем случае! Просто я хочу знать правду.
– Вы занимаетесь пустым делом. – Алоизия подошла к окну и остановилась, глядя на Зальцах, серебрившийся в предзакатных лучах.
– Скоро, наверное, на той неделе, пойдет снег. Снег все прикроет. Господин Отис, могила Вольфганга – это трясина, которая может вас затянуть.
– Я знаю. Госпожа Ланге, вы были знакомы с Катариной Кавальери?
– И весьма близко. Я пела с ней в «Похищении из сераля», в «Фигаро» и «Дон Жуане».
– Разве не она пела Констанцу в «Похищении из сераля»?
– Я была ее дублершей. Моцарт прочил на эту партию меня, но ему навязали Кавальери.
– Кто – Сальери?
– Моцарт ненавидел Сальери, – с чувством ответила Алоизия.
– У него были на то причины?
– Сальери делал все, чтобы ему навредить.
– Вы не припомните, как он это делал?
– Он приказал назначить Моцарту всего восемьсот гульденов жалованья, когда тот стал придворным капельмейстером. А Глюк получал две тысячи. Самый лучший Способ, чтобы держать Моцарта в нищете. И, видимо, Именно он донес новому императору, что Вольфганг позволял себе неуважительно отзываться о вкусе его величества.
– У вас есть доказательства? – спросила Дебора.
– Император предоставлял самые выгодные заказы Сальери, а не Моцарту.
– Тогда почему Моцарт давал Кавальери роли в своих операх, если она была любовницей Сальери?
– Она была примадонной императорской оперной труппы, а эта труппа пользовалась поддержкой трона. Моцарт не мог отказывать ей в ролях.
– Она была красива? Как и вы? – продолжала расспрашивать Дебора.