– Как вам понравился концерт? – дружелюбно спросила она.
– Мы в восторге!
– Стены Бургтеатра слышали столько музыки Моцарта. Здесь были поставлены четыре его оперы, три из них впервые. Он не раз давал тут концерты. В Вене нет другого зала, более подходящего для исполнения его музыки. Бургтеатр принадлежал ему, это был его театр.
– Вот тут бы и следовало его похоронить!
– Что ж, это было бы мудро. – Глаза Анны заблестели от слез.
– Вы любили его? – спросила Дебора.
– Мне было семнадцать, а ему тридцать пять. А когда я впервые пела для Амадеуса в «Фигаро», мне было всего двенадцать. Он смотрел на меня как на ребенка.
– Детская любовь бывает подчас самой сильной, – заметила Дебора.
– Что вы хотите у меня узнать, господин Отис? – переменила тему Анна.
– Мадам Готлиб, вы действительно испытывали нас? – спросил Джэсон.
– Я хотела понять, как вы относитесь к Амадеусу и зачем вы сюда приехали.
– Я и сам не раз задавал себе тот же вопрос, – ответил Джэсон. – Я всегда страдал от неудовлетворенности собой. Когда я впервые услышал музыку Моцарта, со мной что-то произошло, я понял, что должен посвятить себя чему-то очень важному, что станет делом моей жизни. Может быть, именно поэтому я занялся выяснением обстоятельств его смерти. Это придало смысл моей жизни, хотя и превратило мою жену в мученицу.
– Не такая уж я мученица, просто порой у меня не хватает терпения, – сказала Дебора.
– Но пути назад нет. Сальери был движим желанием убрать со своего пути великого соперника, а я должен возродить и вернуть его к жизни.
– Удивительно, что никто до вас не решился на это.
– Возможно, другие боялись, – сказала Дебора. – Нам ведь тоже угрожали.
– Как и мне. Когда я получила роль в «Волшебной флейте», меня предупредили, что если я соглашусь, императорская оперная труппа для меня навсегда закрыта. И действительно, я больше никогда не пела в императорской опере. К счастью, я в этом не нуждалась. Я стала актрисой. После смерти Амадеуса я охладела к опере, хотя часто исполняю в концертах его арии.
– Вы помните, как чувствовал себя Моцарт перед премьерой «Волшебной флейты»?
– Прекрасно! Он говорил мне: «Я должен соблюдать умеренность в еде, простая пища, никаких специй, жира, и я здоров».
– И тем не менее, он нарушил свой обет на ужине у Сальери?
– В тот момент он забыл об этом, а потом было уже поздно.
– Он когда-нибудь репетировал с вами?
– Довольно часто. Он раскрывал мне образы моих героинь.
– Его не мучали боли, когда он сидел за фортепьяно? С больными почками трудно долгое время сидеть на одном месте.