Вы, наверное, собрали немало ценных сведений и, может быть, наконец-то, через столько лет, правосудие свершится. Мой брат узнал, где находится Сальери, он знаком со служителем этой лечебницы, и если вы вовремя приедете в Вену, вам, возможно, удастся повидать Сальери.
Ваш стареющий, но преданный друг.
Отто Мюллер».
– Ну, что? – нетерпеливо спросила Дебора.
– Сальери слабеет. И жена Моцарта тоже нездорова. – Джэсон не хотел посвящать никого, даже Дебору, в свои планы.
– Скажите, господин Браэм, – спросила вдруг Дебора, – упоминала ли Кавальери в письме, как Сальери отнесся к болезни Моцарта?
– Нет, – ответил Браэм. – Удивительно, что я и это-то запомнил.
– Поистине удивительно, – сухо заметил Эттвуд. Уже у дверей О'Келли посоветовал Джэсону и Деборе:
– Если вы встретите кого-то, кто знает о последнем ужине Моцарта в обществе Сальери и певицы, к примеру, Софи или Констанцу, а может, и самого Сальери, постарайтесь разузнать, что пил и ел Моцарт и как это на него подействовало.
Дебора доверительно взяла О'Келли под руку и сказала:
– Сомневаюсь, удастся ли нам отыскать доказательства тому, что Моцарт был отравлен, но теперь я понимаю, что у мужа есть основания подозревать нечистую игру. И весьма веские основания.
– Согласен с вами, госпожа Отис, – сказал О'Келли. – Но если подозрения вашего мужа оправдаются, положение станет серьезным и даже опасным. Вена полна интриг и в наши дни.
– Что же вы советуете? – спросил Джэсон.
– Торопитесь! Будьте настороже. Обдумывайте каждый шаг. И никому не доверяйте!
11. Путешествие продолжается
У дилижанса на Дувр Джэсона с Деборой поджидал Михаэль О'Келли. Он преподнес им на прощанье подарок – биографию Моцарта. Джэсон огорчился: биография была на немецком языке.
– Можно ли верить этой книге? – спросил Джэсон.
– Не целиком, – ответил О'Келли. – Некоторые факты неверны, часто автор слишком доверяет чужим свидетельствам. Похоже, он собирал все сведения из вторых рук, от друзей Моцарта, его вдовы, сестры, и все же вы получите представление о его жизни. Автор обращался и ко мне, но я приберег самое интересное для своей книги. По-английски о Моцарте еще ничего не написано, но я рассказал вам все, что знал.
Дилижанс тронулся, и за стуком копыт по булыжнику они не могли разобрать, что кричал им вслед О'Келли, но лицо его выражало тревогу. Глядя на серое, туманное утро, Дебора думала о том, что Лондон был лишь приятной интерлюдией, и кто знает, что еще ждет их впереди.
По пути в Дувр дилижанс непрестанно трясло на неровной ухабистой дороге, и Джэсон не мог читать. А при переезде через пролив по штормовому морю он страдал от морской болезни. Судно было крошечным, и не раз ему чудилось, что волны вот-вот их поглотят. Все вздымалось и рушилось – и море, и небеса. Он испытывал невыносимые страдания, боялся оступиться на мокрой скользкой палубе и упасть за борт, потому что совсем не умел плавать. Достигнув Кале, Джэсон твердо решил, что отныне будет путешествовать только по суше, разве если у него не будет выбора, как при путешествии через океан или Ла-Манш. В Кале в гостинице он принялся за чтение книги и впервые узнал, что мать Моцарта умерла в Париже и была похоронена на кладбище церкви св. Евстахия.