– Налево, лапоть! Ты чего, неумный?!
Вскоре впереди показался очередной канал, гораздо шире предыдущего. Покрытый льдом, кое где прогрызенным лунками. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего брод, видно не было.
– Поворачивай! – крикнул Протасов.
Ничего другого не оставалось. «Рейндж Ровер» устремился вдоль канала, к Десне, до которой было не более километра. Вскоре они разглядели реку, издали вода казалась ржавой. На обрывистом берегу торчали редкие деревья, в окружении жидких, прозрачных кустов. В общем, спрятаться было совершенно негде. Противоположный берег, напротив, был низок и лесист. Бакены советской поры подрагивали на свободной ото льда стремнине, обозначая фарватер для призрачной армады советских теплоходов и барж, ныне повсеместно отправленных в переплавку. Планшетов взял правее. Теперь они были на берегу.
– В глухой угол загоняют! – процедил Андрей. Последнее было ясно и без слов. Планшетов погнал машину вдоль обрыва.
Вдоль обрыва, Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю, я коней своих нагайкою стегаю – погоняю…[5] – пропел Протасов. Корма джипа вильнула в бок, снеся прибрежную иву. Под скрежет изувеченного металла заднее стекло высыпалось в салон.
– Правилов меня прикончит! – взвизгнул Андрей.
– Тебя прикончат раньше! – предрек Протасов.
Милицейская «Нива» и «Тойота» в свою очередь достигли берега и теперь буквально дышали в спину. «Луноходы» держались правее, в поле.
– Пат и мат, – сказал Андрей. – Приехали, пацаны.
Дорога уперлась в обшарпанные ворота, кирпичная сторожка с выбитыми окнами выглядела необитаемой. Кое-где порванный проволочный забор на покосившихся столбах тянулся до берега, огораживая территорию, занятую одноэтажными бараками из фанеры.
– Пионерлагерь! – воскликнул Планшетов. Андрей успел разглядеть изображения якорей на створках ворот, прежде чем джип снес их, влетев на территорию лагеря.
– К берегу! – закричал Валерий. В окнах мелькнули длинные ряды умывальников, заброшенная спортплощадка и клуб, а может столовая. Фасад последней украшала мозаика, изображавшая нескольких пионеров в галстуках и пилотках. Пионеры дули в горны, вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, в верхнем левом углу мозаики, внимательно за ними наблюдал. Засмотревшийся на картину Планшетов слишком поздно принял левее, «Рейндж Ровер» зацепил угол фанерного домика и развалил его, как немецкий танк крестьянскую хату в кинохронике Второй Мировой.
– Что ж ты, сука, творишь?! – заорал Протасов. – Пионеры, блин, строили-строили…
– Пошел ты! – огрызнулся Юрик. Пока они переругивались, джип выехал на пляж. Под колесами захрустел песок. Планшетов остановил машину у самой воды, в которой плавали льдинки. Вокруг лежали сугробы. Не хватало разве что моржей, чтобы представить себя полярниками. Чуть дальше в берег реки вгрызался очередной канал.