– Ледовой убит, а дело его живет, – возразил Компанеец.
– Есть свидетели, опознавшие Протасова и Кларчук в частых посетителях вашей оперативной квартиры. Они же видели в квартире Бонасюка. Предпринимателя сопровождали Журба и Ещешин. Нам бы хотелось получить пояснения от вас, товарищ полковник.
«Вот оно, началось», – Украинский растер висок, сподобившись на два слова, которые он повторил дважды:
– М-да, – сказал Сергей Михайлович. – М-да…
– У нас, – продолжал Компанеец, – есть веские основания подозревать ваших сотрудников, как минимум, в причастности к хищению государственных средств в особо крупных размерах.
– Ну… тут надо разбираться, – уклончиво отвечал Украинский. – Тут с плеча рубить не годится. Тем более, на покойников возводить напраслину. Которые, на переднем, б-дь, крае, я бы сказал…
– Надо разбираться, – согласился Кошелев, – например, с тем, с какой целью вы установили наблюдение за квартирой Милы Кларчук, а теперь делаете вид, что ее не знаете? Заявляете нам, что впервые о такой слышите? Это наводит на размышления.
– Я уже сказал: нет у меня ни сил, ни возможностей, каждую аферистку в лицо изучить! Ясно? А наблюдение, если и проводилось, то с санкции капитана Журбы.
– За квартирой Бонасюков на Оболони тоже Журба распорядился следить?
Полковник Украинский промолчал.
– Соседи Бонасюков, Сергей Михайлович, опознали неизвестного нам пока мужчину – того, что из окна вашей оперативной квартиры выпал, как частого гостя Василия Васильевича и Кристины Всеволодовны. Может быть, даже родственника. Что вы на это скажете?
Украинский снова хмыкнул.
– Ну, я думаю, расследование выявит, кто он, – добавил Компанеец.
– Прошлым летом за сауной Бонасюков велось наблюдение. Опять капитан Журба отличился? – спросил Кошелев.
Украинский пошел пятнами.
– Это удобная позиция, товарищ Украинский, валить все на Журбу, – посуровел подполковник Кошелев. – Удобная, но не бесспорная.
«Кто сдал? – ломал голову Украинский, краснея под давлением двух пар пытливых и недоброжелательных глаз. – Кто этот иуда?»
– А заодно, нам хотелось бы установить цель операции на улице Братской. Как раз у офиса накрытой нами фирмы, которая незаконной обналичкой промышляла. В тот самый день, когда гражданка Кларчук незаконно обналиченную сумму получила, а Журба и Ещешин погибли.
– И что они делали в гараже на Оболони? – добавил Компанеец. – Кто их туда послал? И зачем?
Украинский попробовал собраться с мыслями. «Кто же меня продал?», была первой и главной, «Что теперь делать?», второй. Теперь беседа перешла в формат перекрестного допроса, каких Украинский и сам провел бесчисленное множество. Правда, в роли допрашиваемого ему пришлось очутиться впервые. Кошелев и Компанеец давили с двух сторон, невероятно усложняя задачу, которая состояла в том, чтобы выкрутиться любой ценой.