Схема была разработана лично Артемом Павловичем и работала, как часы, позволяя олигарху единым махом убить целую ватагу «зайцев». Во-первых, безнаказанно вымывать оборотные средства клиентов «Неограниченного кредита», набивая собственные карманы и разоряя конкурентов в грядущей приватизации. Во-вторых, закладывать краденые и на скорую руку отмытые барыши в фундамент собственного будущего могущества. Чем тяжелее становилось дышать опекаемым Поришайло посредством «Родины ЛТД» государственным энергокомпаниям, тем легче их было затем обанкротить и выкупить почти задаром. За гроши.
В общем, схема была, что надо, хоть и не могла функционировать вечно. Работа любого отсасывающего насоса рано или поздно приводит к образованию вакуума. Впрочем, Поришайло это обстоятельство не смущало. Беда заключалась в том, что конец наступил не по сценарию олигарха, а вследствие вмешательства третьей силы. За беспрецедентным наездом на банк, безусловно, кто-то стоял. Какой-то враг, которому оказались по силам как организация непрерывной череды проверок фискалов, так и устранение полковника Украинского. Артем Павлович оценивал ситуацию, как тяжелую, но без боя сдаваться не собирался. Не та у него была закалка, чтобы вот так, просто, отдать нажитое непосильным трудом.
– Ты вот что, – Артем Павлович мрачно посмотрел на Суркова. – Ты, давай, г-м, устанавливай, какого черта творится с Украинским, мать его через коромысло, гм?
Пока Сурков связывался со своими людьми по телефону, установленному непосредственно в «Мерседесе», Артем Павлович смотрел в дымчатое стекло окна, за которым проносились придорожные пейзажи. Кавалькада вылетела на Южный мост, когда Сурков обернулся к хозяину, спеша поделиться добытой информацией.
– Ну? – осведомился Артем Павлович.
– Полковник действительно отстранен, – трагическим голосом сказал Сурков. – Проводится служебное расследование…
– По поводу? – перебил Поришайло. – Что ему, г-гм, инкриминируют?! И кто?
– Управление внутренней безопасности за него взялось. Подробности пока неизвестны.
– Неизвестны, г-гм?! – заскрипел Поришайло, которого лебезящий тон Суркова погрузил в состояние скрытой ярости. Скрытой до поры, до времени. – Так сделай, твою мать, так, чтобы они стали известны! С Украинским связь установил?
Сурков покачал головой.
– Все телефоны молчат, Артем Павлович. Но… тут такое дело, Артем Павлович. Дочка у полковника… В общем, беда с дочкой.
Поришайло приподнял брови:
– Какая, гм, беда? О чем ты болтаешь?!
– Дочка полковника, как бы это сказать, акт суицида совершила…