– Сумку?
– Ну да, сумку. Сумочку, будьте добры. С деньгами.
Покосившись через плечо, Мила Сергеевна обнаружила сумку, наполненную на Подоле деньгами, которые она таки выбила из конвертальщика[26] Паши. «Интересно, это та, которую я в парадном спрятала, или все же „кукла“, предназначавшаяся Андрею?»
Ах, деньги… я и забыла, – протянула Мила. Как ни благодарна она была полковнику за чудесное исцеление, расставаться с сумкой было жаль. Особенно, если внутри находились не пачки старых газет, а отпечатанные ФРС[27] доллары. Такие хрустящие и желанные.
– Видите, какая вы рассеянная, – согласился полковник, нервно перебирая когтистыми пальцами. Точь-в-точь, как у курицы, только значительно больше и радикального черного цвета.
– Да, конечно, – согласилась Мила, и только теперь заметила вторую дымовую трубу. Вторая труба, словно зеркальное отображение первой, торчала в каких-нибудь двухстах шагах. Верхушку трубы венчало аккуратно сплетенное гнездо. Из гнезда высовывались разинутые клювы птенцов. Птенцы, судя по всему, ссорились, вырывая один у другого крупные куски мяса, показавшимися Миле фрагментами человеческого тела.
– О, Боже! – Мила прикрыла рот.
– Не стоит так болезненно реагировать, Милочка. А тем более, понимаете, расстраиваться. Он большего и не заслуживал.
– Кто?
– Как кто? Паша. Дружек ваш. По незаконной обналичке специалист.
Мила отвела глаза.
– Вы же сами говорили, Милочка, будто он мухлевал, кхе-кхе?
– Такого я ему все равно не желала, – пролепетала она, борясь с подступающей дурнотой.
– Такова его судьба, – отрезал полковник. – Надоело с махинаторами цацкаться. Сумку давайте!
– А кто это? – спросила Мила, разглядев совсем далеко, над вышгородскими лесами, пару угрожающего вида птиц. Птицы волокли в когтях нечто весьма тяжелое, то ли бычка, то ли крупного человека.
– Ах, это… – Сергей Михайлович отмахнулся, – это наши ребята. Оперативники. Второго подельника вашего задержали. Этого, как его? Протасова. Да черт с ним, с быком тупоголовым. Не берите в голову. Вы сумочку-то давайте.
– Спустите меня, пожалуйста, на землю, Сергей Михайлович.
– Сначала сумка – потом земля, Мила Сергеевна. И давайте-ка без торга. Тут вам не базар, дорогуша! – внезапно посуровел Сергей Михайлович и, дав понять собеседнице, что шутки закончились, яростно щелкнул клювом прямо у нее под носом.
Цепенея под алчным взглядом похожих на стекляшки глаз полковника (недаром сотрудники силовых структур так падки на словечки типа «сокол» или «беркут»), Мила Сергеевна протянула сумку. Украинский поймал ее с ловкостью совы, хватающей обреченную мышь. В следующую секунду могучие крылья расправились, сделали мах, полковник отделился от трубы.