– Кого?
– Общество Я-Я, – ответил Ковбой. Он не стал вдаваться в подробности. Насколько помнил Чи, об этом обществе говорили, что оно ведало обрядами посвящения в колдовство. В общем, тема была деликатная, поэтому Ковбой и не желал обсуждать ее с человеком, не принадлежавшим к хопи.
– Почему их изгнали? – спросил Чи.
– От них были одни неприятности.
– Это не то общество, которое посвящало людей, желавших обзавестись двумя сердцами?
– То самое, – отозвался Ковбой.
– Помню, мне что-то рассказывали об этом, – продолжал Чи. – Вроде того, как они собирались вокруг соснового бревна, лежащего на земле, и колдун заставлял его подниматься в воздух.
Ковбой промолчал.
– Это правда, – спросил Чи, – что обряды Я-Я связаны с магией?
– Если ты наделен такой силой и используешь ее не на благо, она тебя покидает, – сказал Ковбой. – Так нам говорили.
– Человек, к которому мы едем, состоял в обществе Я-Я?
Машина преодолела еще одну выбоину. Солнце зашло, но горизонт пылал огнем. Туча приблизилась, от нее протянулась вниз пелена дождя, но капли его испарялись метрах в трехстах над землей, образуя прозрачную завесу, сквозь которую сочился красноватый свет.
– Говорят, состоял, – произнес наконец Ковбой. – Да только мало ли что говорят…
Селение Пиутки ни размерами, ни значением не могло сравниться с Ораиби, или Валпи, или даже с Шонгопови. В пору расцвета там обитала лишь часть небольшого клана Лука и совсем уж немногочисленного клана Тумана. Лучшие дни селения миновали давно – в восемнадцатом или девятнадцатом веке, и теперь многие дома стояли в запустении: крыши провалились, стены разобрали для ремонта тех домов, где кто-то еще жил.
Огромная туча заняла полнеба, погрузив старинное селение в красноватые сумерки. Ветер гнал столбы пыли за патрульной машиной. Ковбой включил фары.
– Можно подумать, людей совсем не осталось, – сказал Чи.
– Почти, – отозвался Ковбой.
По обеим сторонам маленькой площади стояли разрушенные дома. Чи заметил, что кива тоже сильно запущена. Ступеньки, ведущие к входу на крыше, сгнили, лестница, которая должна была торчать из отверстия наверху, отсутствовала. Кива была маленькая, приземистая, ее стены возвышались всего метра на полтора над пыльной землей – строение казалось таким же мертвым, как и люди, что построили его давным-давно.
– Ну вот, – сказал Ковбой, – приехали.
Он остановил машину возле кивы. В уцелевшем доме позади нее явно кто-то жил. Из трубы на Ковбоя и Чи повеяло дымом, возле двери чернела горка угля. Дверь отворилась, и на них уставился мальчуган лет десяти-двенадцати. Мальчик был альбиносом.