– То-то… – Пушок вздохнул.
Утомленный беспрерывными перелетами последних дней – драконы этой породы не слишком выносливы. – Длиннозубый грузно плюхнулся на размоченное дождями поле и зашлепал по грязи к станционным баракам. Перемежая брань с посулами и угрозами, Саня выколотил из смотрителя пару неважных коней, и вскоре друзья уже скакали по тракту в Туров, подставляя лица прохладным брызгам лившейся с неба влаги.
Город гирканцу понравился – чистый, ухоженный, Дома добротные. И народ здесь был приятный – хоть и малость грубоватый с виду, но душевный.
На городской заставе, где они оставили коней, Пушок первым делом спросил, который час, и, выслушав ответ, облегченно поднял глаза к потолку. До начала Княжьего Веча времени оставалось с избытком. Князь и Агарей, поминутно оглядываясь на местных красоток, зашагали к дворцу Бориса.
Повсюду на улицах шла бойкая торговля – по преимуществу заморским барахлом. Франкская и остготская одежда, парфянская хна, ромейская обувь, кельтское белье, анатолийский табак, магрибская жевательная резинка. Как и в десятках других городов Белой Рыси, Средиморья, Будинии, других краев – отечественных товаров было немного, исключая разве что продажных девок. Да и цены кусались почище бешеных собак. Народ роптал, проклиная мироедов-грабителей, однако – деваться-то некуда – платил втридорога. Только немало имелось и таких несчастных, кому не хватало монет для покупки чего-то очень нужного. Дряхлые старушки, увечные ветераны, а порой даже здоровые молодые хлопцы голодными глазами разглядывали недоступные им чудеса.
Тягостное чувство рождалось от этих сцен, и трудно было осудить отчаявшихся горожан, озлобленно призывавших учинить заслуженную расправу над торгашами-кровососами. Глядишь, появятся скоро в окрестных лесах шайки разбойников. В Средиморье был уже такой вождь народных заступников – Горуглу, грабивший тех, кого он считал несправедливо разбогатевшими. О его подвигах ходили фантастические легенды, а самого атамана простолюдины чуть ли не обожествляли…
Внезапным диссонансом в шум толпы ворвался новый звук. Неподалеку – не иначе, на соседней улице – запели вдруг бархатным звоном сладкозвучные колокола.
– Зайдем в святилище, – предложил Саня. – Хоть и не Единому здесь молятся, все одно – бог.
Храм, впрочем, оказался из новых – с крестом над куполом, и люди шли на богослужение в изрядном числе. Похоже, князь Борис, хоть и недолюбливал Единого, не препятствовал Его адептам. Неожиданно Сумукдиар сбавил шаг и крепко ухватил приятеля за плечо.
– Сдурел? – возмутился было тот, но, увидев, с каким напряженным вниманием гирканец всматривается в толпу, тоже заинтересовался: – Которая? В голубом сарафане с ромашками?