Пять минут.
Он ждал ответа.
В панорамной визоплоскости застыла яркая монетка клинранского солнца.
– Я уничтожу его, – Ша-йо-Лрла встал с кресла дубль-навигатора. – Распакуйте бот.
– Нет, – Миша преградил ему путь. – Это же транс. Машина вольников, понимаешь?
Наставник скорчил гримасу, имитирующую человеческую улыбку.
– Да, Михаил. Транс. Безынерционная, переменно-стабильная, квазибиологическая система. Твой вариант?
Миша, запинаясь, начал:
– Это карма, естественный ход вещей. Здесь мы видим логический конец, предел…
– На Клинране, – дэз мягко отстранил Чергинца, – логический конец – смерть в бою. А вектор к фотосфере – позор.
Он шагнул к переборке, коснулся сенсора Раздвинулись лепестки диафрагмы.
– Почему ты? – Бросил я вслед. – Почему не я, например?
Клинранец задержался. На секунду.
– В Академии ты неважно пилотировал бот, Мик. Я говорил с инструкторами.
Его отсекло.
В моем парусе заблудился ночной ветер.
Четыре луны, вцепившись в волосы туманности, освещали путь. Пустыня казалась вогнутой серебристой чашей, расчерченной старческими морщинами кожей. Хламида согревала неважно, но к этому я привык. Всерьез беспокоили истощающиеся припасы. Днем, взяв лук и метательные ножи, я выбрался из башни в полуденную отрейскую жару. На охоту. Бродил по заброшенному городку около часа. Без результата. Краем глаза видишь движение, но звери быстры, они знают, что такое человек. Под лестницей башни убил песчаную крысу. Зажарил и съел. Мало.
В конечном счете не остается ничего, кроме дороги. Ночь-вампир сосет кровь, вытягивает мысли. Тархан вяло скользит по краю сонного неба…
Я открыл глаза, почуяв присутствие. Кто-то смотрел на меня сверху, недобро так смотрел.
Поднимаю голову и вижу черный силуэт.
Птица.
Очень высоко, из лука не достать. Нарезает круги, неотрывно следуя за тарханом. Стервятник? Вряд ли. Мне до трупа еще далеко. Хищник. Тень воспоминания: зеленое солнце и эта птица в небе. Ведет меня от самого челнока… Стало страшно. Атаковать раньше ей помешала буря, сейчас Южные Земли относительно спокойны.
Ждет, понял я. Ждет, пока усну. И не проснусь.
До утра вечность. Человек не может не спать. Я погрузился в полудремное состояние. В завывания ветра вплетались вспышки сгорающих истребителей Нар-Кадара, далекий голос зачитывал приговор военному преступнику Мику Сардонису, и Миша Чергинец вновь летел к своей огненной нирване…
Клекот, хлопанье крыльев. Удары.
Я отшвырнул тварь ногой, выхватил меч и сделал выпад, с трудом удержав равновесие на вильнувшем тархане. Птица взмыла, не дав мне второго шанса. Клинок чист, я промахнулся.