Легенды Невского проспекта (сборник рассказов) (Веллер) - страница 13

Нету знамени.

А это значит – нету больше полка.

Потому что не существует воинской части, если нет у нее знамени. Нет больше такого номера, нет больше такой армейской единицы. Вроде полк есть – а на самом деле его уже нет. Фантом.

Три дня командир сидит дома и пьет. И после каждой стопки, днем и ночью, звонит дежурному: как? Нету…

Докладывает в дивизию: так и так… Пропало знамя.

Там не верят. Смеются. Потом приходят в ярость. Комдив говорит:

– Я в армию докладывать не буду. Вот тебе двадцать четыре часа! – иначе под трибунал.

Ищут. Командир пьет. Дежурные тоже пьют, но ищут. И лейтенанты-ассистенты пьют – прощаются с офицерскими погонами и армейской карьерой. Только старшина не пьет – он сверхсрочник, у него зарплата маленькая: ему уже не на что…

Комдив докладывает в армию, и диалог повторяется. Еще сутки пьют и ищут. И даже постепенно привыкают к этому состоянию. Это как если разбомбили тебя в пух и прах: сначала – кошмар, а потом – хоть и вправду ведь кошмар, но жить-то как-то надо… служба продолжается!..

Армия докладывает в округ. И все это уже начинает приобретать характер некоей военно-спортивной игры «пропало знамя». Все уже тихо ненавидят это неуловимое знамя и жаждут какого-то определения своей дальнейшей судьбы! И часовой исправно меняется на посту N_1, как памятник идиотизму.

Ну что: надо извещать Министерство Обороны. И тогда – инспекция, комиссия, дознание: полк подлежит расформированию…

И вся эта история по времени как раз подпадает под хрущевское сокращение миллион двести. И под этот грандиозный хапарай расформирование происходит даже без особого треска. Тут Жукова недавно сняли и в отставку поперли, крейсера и бомбардировщики порезали, – хрен ли какой-то полк.

Лишний шум в армии всегда был никому не нужен. Командира, учитывая прошлые заслуги, тихо уволили на пенсию. И всех офицеров постарше уволили. Молодых раскидали по другим частям. С капитанов-дежурных сняли по одной звездочке и отправили командовать взводами. С лейтенантов-ассистентов тоже сняли по звездочке и запихали в самые дыры, но ведь – «дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут…» Технику увели, строения передали колхозу. А старшину-знаменосца тоже уволили, никак более не репрессируя. Фронтовик, немолод, кавалер орденов Солдатской Славы всех трех степеней… жалко старшину, да и не до него… пусть живет!

И старшина стал жить… Ехать ему было некуда. Все его малое имущество и жена с детишками были при нем, а больше у него ничего нигде на свете не было. И он остался в деревне.

Его с радостью приняли в колхоз: мужиков не хватает, а тут здоровый, всем известный и уважаемый, военный, хозяйственны; выделили сразу старшине жилье, поставили сразу бригадиром, завел он огород, кабанчика, кур, – наладился к гражданской жизни…