Он даже не задумался над таким простым фактом: почему от него потребовали закончить следствие обязательно до полудня субботы? Потому, что в воскресенье были выборы? Хорошо, но какое отношение может иметь похищение “Данаи” к выборам римского мэра?
К этому, основному, я бы сказал, “постановом ному” вопросу Чигола не пришёл. Преступление носило яркую политическую окраску, а он подошёл к нему как к вульгарной краже. И в результате невинных объявили виновными, а виновные разгуливали по Риму, потирая руки в ожидании провала Пьетро Фальконе на вы борах.
Могу сказать, что газеты первыми проболтались о политическом характере кражи в Боргезе. Больше того, они даже указали её конечную цель; они прямо-таки ах нули от удовольствия, узнав, что Ливио Перетти — член компартии, а когда в дело оказалась замешана Луиза, эти ахи переросли в настоящий вой. Но если правительственная печать ахала и выла под сурдинку, то официоз правых экстремистов вопил во весь голос: “Вот они, коммунисты! Посмотрите! И это ещё не все, господа, то ли мы ещё увидим в ближайшее время!”
Конечно, и без намёков этого “органа печати” было ясно, что цель похищения “Данаи” каким-то образом скомпрометировать в самый канун выборов кандидата партии коммунистов Пьетро Фальконе.
Я уже сказал, что разгадать рядовое преступление может каждый, кто умеет читать язык вещей и видеть связь между преступниками и характером самого преступления.
Итак, мы обнаружили связь между похищением “Данаи” и предстоящими выборами мэра. Мы знаем, что экстремисты готовят какую-то провокацию. На кого они могут рассчитывать в Боргезе, другими словами, кто из экстремистов связан с вашим музеем? Экстремисты связаны с музеем Боргезе через своего человека, Чезаре Савели. Располагает ли Чезаре Савели возможностями для нанесения задуманного удара? Бесспорно, ибо он возглавляет охрану всех музеев Боргезе!
Когда Чезаре Савели ввалился в квартиру своей сестры, под тем предлогом, что у него дома якобы нет горячей воды, — это было в четверг, 26 октября, — я заметил, что обувь его вся в глине, а на правом рукаве — большое тёмное пятно. Увидел я и другое: железнодорожный билет, нож-финку и кучку мелочи.
Глина на обуви — а если вы ходите по римским улицам или куда-то едете на поезде, пусть даже в Санта-Анну, это необычно, — и тёмное пятно на пиджаке говорили о том, что ночь со среды на четверг Савели провёл не так, как полагается доброму христианину и примерному католику. Должен вам сказать, что это меня не удивило, потому что я кое-что знал о нём. Например, знал, что раньше он работал в разведке и сотрудничал с американцами, а теперь стал заметной фигурой в “социальном движении” и возглавляет группу террористов и бандитов. Для такого человека странности, замеченные мной, естественны, и я забыл бы о них, если бы в ту же минуту не услышал по радио чрезвычайное сообщение об исчезновении “Данаи”.