– Ну уж нет, – сказала Тапия. В момент затишья ее самоуверенность несколько поникла, но Эл мог бы сказать, что она собирается имитировать ее, раз уж ввязалась в это.
– Да? Ладно, валяй-ка, – в руке шахтерши появился силиконовый резак, опасный инструмент с лезвием толщиной всего в несколько молекул. Она замахнулась им, а другой рукой сделала оскорбительный жест, старый, как древний Рим. – В другой раз вы, уродцы, будете знать, что путешествовать надо настоящей сворой, а не просто одному старому кащею со своей мелкой сучкой.
– Это незаконное владение оружием, согласно постановлению Временной Администрации… – Тапия еще зачитывала закон и тянулась к своему PPG, когда Ендра метнула нож.
Годы поубавили скорость Бестера, но эти же годы тренировки помогли проторить нервные колеи более глубокие, чем рефлексы. Эл сумел оттолкнуть Тапию настолько, чтобы спасти ее жизнь, но крутившееся лезвие, тем не менее, почти не задержавшись, скользнуло по ее бицепсу. На мгновение показалось, что оно прошло мимо, а затем рука Тапии наполовину отвалилась, кровь брызнула фонтаном.
Браня себя, что не вмешался раньше, Эл заклинил сознание Ендры и увидел, как она упала. Тогда он вытащил PPG и выстрелил четверым другим шахтерам по ногам, пока остальные, ревя от страха, ломились в поезд.
Игнорируя стоны раненых простецов, Эл быстро присел, использовал нож Ендры, чтобы отрезать жгут от своей куртки, затем вызвал медиков по коммуникатору. Он осторожно уложил голову Тапии.
У нее был шок, глаза остекленели, но он повидал на своем веку раны и подозревал, что жить она будет.
Как и те, кого он подстрелил. Он повернулся к ним.
– Я хочу, чтобы вы запомнили кое-что, – сказал очень мягко, но весьма отчетливо. – Я хочу, чтобы вы посмотрели на это, и запомнили, и хочу, чтобы вы рассказали вашим друзьям. – Он встал и подошел к Ендре, лежавшей в грязи. Ее глаза начинали проясняться. – Прежде всего, это не Земля. Вы, народ, повернулись к Земле спиной, помните? Офицеры, которые руководят здесь временным правительством – мужчины и женщины, сражавшиеся за вас на войне – что ж, их на самом деле не очень беспокоит, если вы, марсиане, не получаете от законов Земли полной защиты.
– Так что, например, если бы случилось что-нибудь вроде этого… – он надавил, и Ендра закричала, пытаясь, похоже, достать затылок пятками. – Ну, на Земле кто-нибудь может поинтересоваться, почему я сделал это. Они даже могут довести это до судебных инстанций. Не здесь. Или, возможно… – просто ради проформы, он поразил женщину глубоким, жестким сканированием. Извлек ее ненависть к Корпусу, увидел, как во время голодного бунта она потеряла ребенка, нашел – кое-что еще. Кое-что похороненное, закодированное, спрятанное.