Единственное, что сумел сохранить при себе Яримраэн, – невозмутимое выражение лица, когда «Жемчужную деву» нагнала стремительная тикка «Облако» под темно-синим флагом с белым листом нарани по центру полотнища. Никто из команды, включая капитана, и не помыслил о сопротивлении. Шикка покорно свернула паруса и бросила якорь. Вид оллавернских знамен действовал сильнее, чем залп зажигательных орудий.
Первым на борт «Жемчужной девы» сошел высокий черноволосый господин в наимоднейшем колете, выглядевший так, словно собирался на королевский прием. Распущенные по плечам локоны, большой сапфир в мочке уха, пальцы унизаны перстнями, начищенные до зеркального блеска сапоги – идеальный царедворец.
– Вы себе представить не можете, ваше высочество, как я счастлив вас лицезреть, – заявил он и изящно поклонился. – Какая честь для меня!
Яримраэн ответил не менее изысканным поклоном, изогнув стройный стан ровно в той степени, в какой предписывалось тинитониэльскими церемониймейстерами в случаях, когда эльфийский принц вынужден приветствовать незнакомого людского чародея в обстановке, не располагающей к доверительному общению.
– Зовите меня Шаффом, ваше высочество, – улыбнулся волшебник. – И соизвольте пройти на мой корабль.
– А если не соизволю? – спросил принц.
– Вряд ли у вас получится не соизволить, ваше высочество.
– Вы думаете, не стоит и пытаться?
Ярим многозначительно положил ладонь на оголовье своего меча.
– Абсолютно бесполезно, уверяю вас. Дозвольте же мне проявить уважение к вашей крови и вашему батюшке и не применять против вашего высочества ни грубой силы, ни магии. А кроме того, я бы хотел побеседовать с вами как цивилизованный человек с благородным сидхи – в приятной обстановке взаимного доверия.
Голос Глашатая Ночи тек сладкой патокой, от его приторности у принца сводило скулы. Яримраэн осмотрелся кругом. Драться ему пришлось бы сразу со всеми, в том числе с командой «Жемчужной девы», не говоря о молодых людях в длинных одеяниях – подручных господина Шаффа, изготовившихся к поимке эльфийского принца.
– Хорошо, будь по-вашему.
«Твоя жизнь в землях людей всегда будет разменной монетой», – сказал как-то Илланд. Еще в те времена, когда они с Яримраэном разговаривали друг с другом. Так оно и вышло.
Эльф отстегнул ножны с оружием и подумал, что швырнуть их к ногам Глашатая Ночи было бы красивым, но истеричным жестом отчаяния. Удовольствия наблюдать, как сын владыки Фэйра впадает в гнев, принц магу не доставит.
– Милости прошу, на «Облако»! Будьте как дома, ваше высочество.
Яримраэна окружили со всех сторон маги-«пилигримы», отгородив стеной своих тел от всего остального мира. Принц мог гордиться собой: чтобы захватить его в плен, Глашатаю Ночи потребовалось аж двадцать человек. Какая-никакая, а честь!