– Ты ждешь, пока сорока во рту гнездо совьет? – поинтересовался Альс голосом, прямо-таки сочившимся ядом. – Тащи мою сумку, бестолочь.
Ну вот, началось, понурился Грин. Задумавшись столь несвоевременно над своей нелегкой судьбой, он пропустил момент, когда трибарца погрузили на телегу. Приказ Альса исполнять требовалось со всем возможным тщанием, ибо, сделав в его обществе три ходки от Квилга до Дольи и обратно, Грин крепко запомнил, что ежели эльф обозлился, то от его придирок житья не будет. Лучше и не спорить вовсе. Склянки из эльфовой сумки уже не один раз спасали раненых от заражения крови и горячки. Малуну они сберегли пальцы на ногах, а Кармару – левый глаз. Ногу трибарца промывала и перевязывала приблудная девчонка Нили, но делала она это под чутким руководством Альса, втягивая голову в плечи при каждом ругательстве, на кои тот был горазд и щедр как никогда. Руки у девки как крюки, она то и дело больно сдавливала рану, роняла тряпки, норовя разбить или разлить лечебные снадобья, вызывая на себя град попреков от Альса.
– Потерпи, Дэнзэл. Скоро приедем в Долью, там я тебя к настоящему лекарю пристрою, – пообещал Альс.
– Х-хорошо, – прошептал трибарец, закрывая в изнеможении глаза. – Страсть как помирать не хочется.
– А кому хочется, – резонно заметил эльф. – Ты спи пока. А я с господином Лотаром побеседую.
– По поводу?
– По поводу денег, разумеется.
Грин облегченно вздохнул. Это он хорошо придумал – побеседовать с нанимателем до прихода в Долью, а то, глядишь, призабудет господин Лотар добавить к жалованью трибарца уговоренную сумму за понесенную травму. Купцы имеют обыкновение терять память, когда речь заходит о веселеньких кругляшках из драгоценного металла с профилем короля.
– А ты чему радуешься? – рявкнул эльф на расслабившегося было Грина. – Впереди еще три дня пути, лишний меч нам бы не помешал. Чего тут веселого?
«Не боись, уши при тебе останутся», – подумал Грин и едва не ойкнул, получив под нос кулаком, обтянутым серой кожей перчаток.
– Постарайся не злить меня, парень, – не сказал, а скорее прошипел эльф.
«Да что он, мысли читает?!» – изумился Грин, припоминая всевозможные байки, которые приписывали эльфам не только проницательность, но и способность наводить морок, отводить глаза и всяческими иными способами забираться честным людям в мозги. Обо всех эльфах Грин, понятно, судить не мог, так как знакомство свел с этой породой только на примере Альса. Но одно он знал точно. Хоть сей Альс был созданием чрезвычайно вредным, но никаких колдовских приемов не использовал, довольствуясь лишь мастерским владением двумя своими мечами. Тут было иное, догадался Грин. Бабка-покойница бывало говаривала, мол, у тебя, внучок, все помыслы на морде прописаны, как в книге какой. Делать рожу кирпичом он так и не выучился, вот и подловил его эльф, как маленького.