– Хорошо, пусть моя вина. Но дай мне ее исправить, пусть он уходит.
– Только если ты поклянешься, что останешься со мной и будешь верной спутницей моей. Поклянешься клятвой, которую не посмеешь нарушить – жизнью Андрея Графа.
– Разве ты не слышал? Я сказала – отпусти Лиенту, тогда я буду говорить с тобой.
– И все? Нет, этого слишком мало. Нет моей вины и в том, что твой соплеменник, который, кстати, немало добавил к твоим страданиям, – не виноват я, что он и Яссон Гондвик стали два в одном. А Гондвик мне нужен. Я говорил, что он – это мое будущее. Я готов принести Вселенную к твоим ногам, а ты требуешь от меня стать нищим. Нет, этого не будет. Я буду делать то, что считаю лучшим для нас обоих, даже против твоей воли. Все равно, придет время, когда ты оценишь мой подвиг во имя тебя и отдашь мне свою любовь. Иначе не может быть, потому что слишком люблю тебя.
– Все ложь, Эстебан. Черная, гадкая ложь. Любовь не завоевывают ни красивыми словами, ни угрозами. Я это знаю ни с чужих слов.
Эстебан презрительно скривил губы:
– Твой Граф научил тебя любви? А почему ты не хочешь испытать мою? Хотя бы для того, чтобы сравнить. Может быть, боишься в нем разочароваться?
– Ты не можешь никого любить, потому что слишком любишь себя. Я еще не знаю, какую цель ты преследуешь, но ведет тебя совсем не любовь.
– Адоня, не надо быть против меня, я не камешек, который ты играючи отшвырнешь с пути. Я – глыба, и ты больно об меня ушибешься. Назад тебе ходу нет. И соплеменника твоего я не отпущу хотя бы потому, что он держит тебя здесь получше всякого якоря. Живой или мертвой, но ты останешься со мной.
– Мертвой? – усмехнулась Адоня. – Ты забыл, что я не Консэль?
– А если я сейчас вот так положу руки и чуть сожму их?..
Подобно сполоху молнии сверкнуло между ними и отшвырнуло Эстебана, ударило о стену.
– Я слишком зла сегодня на тебя, поостерегись. Помнишь, я предупреждала тебя о Консэле? Я – помню.
– Постой, куда ты? Зла, так вот я – отведи душу, легче станет.
Адоня усмехнулась:
– Нет, зло – твоя стихия. Лишь низкий слушается того, что нашептывает зло.
Она круто повернулась и пошла к выходу.
Глеб где-то пропадал уже почти сутки. Линда пыталась связаться с ним, но он попросил не мешать, и обещал скоро вернуться.
Его глейсер чиркнул по ночному небу, заслонил на мгновение крупные южные звезды и опустился перед входом. Он вошел, ткнувшись плечом в косяк. Андрей взглянул на него и проговорил недовольно:
– Э, друг мой, нам не нужны лишние проблемы. Ты почему в таком виде? Думаешь, в таком состоянии голова лучше работает? А ну, марш спать.