В магазинах детей тоже не очень-то любили. Когда кто-нибудь из нас был при деньгах, мы всей гурьбой неслись в кондитерскую. О, для нас ведь это было настоящим событием! Эта сцена, когда дюжина голодных детей вламывалась в магазин, и начинались горячие споры что же купить на эти гроши, неописуемо нервировала продавщиц. Мы, в свою очередь, всем сердцем ненавидели владельцев магазинов и считали актом высшей справедливости, когда кому-нибудь из нас удавалось стырить несколько конфет.
В помещении универмага располагалось ещё и бюро путешествий. Мы часто прижимались носами к его витрине, – внутри нам нечего было делать. В витрине на стендах висели чудесные картинки с пальмами, пляжами, неграми и дикими животными, и между картинками парила модель самолёта. Мы часто представляли себе, как будет здорово, когда мы наконец-то сядем в этот самолёт, полетим прямо на пляж и взберёмся на пальму, откуда видны настоящие носороги и львы.
Соседняя с бюро путешествий дверь вела в отделение «Торгово-Промышленного банка». Тогда мы ещё не удивлялись, что же делает «Торгово-Промышленный банк» именно у нас, в Гропиусштадте, где живут люди, вряд ли получающие дикие прибыли от торговли с промышленностью. Нет, нам нравился банк! Благородные господа в элегантных костюмах всегда были приветливы с нами. Им ведь не приходилось так много работать, как женщинам в кондитерской. У них я всегда могла разменять в десятки пфенниги, вытащенные из маминого кошелька. Это было удобно, потому что продавщицы в кондитерской выходили из себя всякий раз, когда я вываливала им на прилавок килограмм пфеннигов. У банкиров всегда можно было выпросить какиенибудь красивые копилки, – если хорошенько постараться, конечно. Ха-ха, наверное, этим чудным господам казалось: мы так усердно экономим, что нам нужны постоянно всё новые и новые копилки! Я, впрочем, ни в одну из этих копилок не бросила ни гроша. Мы просто играли с этими свинушками и слониками в песочнице, изображали зоопарк.
Ух… Короче, когда наши разнузданные похождения замучили уже всех в округе, нам построили так называемую «приключенческую» площадку. Я, честное слово, не знаю, что люди, планировавшие её, имели в виду под приключениями. Она, вероятно, носила такое бодрое название совсем не потому, что там можно было делать что-то действительно интересное, а для того, чтобы родители уверовали, что их дети переживают там удивительные авантюры. Так или иначе, эта штука определённо стоила им чёртову кучу денег! По крайней мере, с её постройкой возились чертовски долго. Когда все работы, наконец, были закончены, у входа нас встретил дружественно настроенный социальный работник вопросом: «Ну-с, дорогие дети, а что бы вам хотелось тут делать?» Всё приключение состояло в том, что на этой площадке за тобой постоянно наблюдали.