– Надеюсь, ты проголодалась?
– Правильно мыслишь, – ответила гостья и накинулась на еду, с аппетитом поглощая свежую булочку с джемом.
– Вина? – продолжал допытываться Андрей, пожирая ее глазами.
– Угу! – с набитым ртом ответила Яна.
Андрей налил красного вина в два старинных бокала и один протянул ей:
– Угу! – Яна выпила глоток вина и всмотрелась в лицо Андрея.
Он выглядел на тридцать лет, хотя она знала, что ему было сорок. Все те же красивые глаза, чувственные губы, бледная кожа почти без морщин, волосы, по-прежнему ухоженные, напоминали тяжелую шелковую волну, где не было ни одного седого волоска. На белой руке поблескивал золотой перстень с громадным изумрудом. Красное вино бросало блики на бледное лицо Андрея, давая ему хоть какие-то жизненные краски.
– Ты по-прежнему вегетарианец?
– По-прежнему, но на подносе есть ветчина для тебя, – улыбнулся он.
– Я ее уже съела. Ты раньше не пил, – напомнила Яна.
– Сейчас все немного изменилось.
Яна откинула длинные светлые волосы от лица.
– Рассказывай! Как ты живешь? Ты же знаешь, что я так просто от тебя не отстану. Чем ты занимаешься?
Яна поперхнулась и закашлялась, Андрей подал ей салфетку.
– Извини, это я от неожиданности… вот только психотерапевта мне не хватало для полного счастья… И не смотри на меня так, не ставь мне диагнозы, я не хочу о себе ничего знать.
Андрей улыбнулся самой располагающей на свете улыбкой:
– Яночка, почему ты думаешь, что я буду ставить тебе диагноз?
– Все говорят, что я сумасшедшая.
– Ты – яркая индивидуальность! Ты – это ты! – с уважением протянул он.
– Вот за это выпьем еще раз, – предложила она, и Андрей снова наполнил бокалы красным вином.
– Вино превосходное, – похвалила она, – но ты опять ничего не рассказываешь о себе.
– У меня была хорошая практика, я работал в России и за границей, организовал психиатрическую лечебницу для состоятельных людей, связанных с искусством. Как известно, психика творческих людей наиболее восприимчива к депрессиям, неврозам и другим пограничным состояниям, – пояснил он.
– Мне это неизвестно, и, честно говоря, я не хочу вникать в подробности психических заболеваний. Я один раз лежала в «психушке», – сказала Яна, оглядываясь, словно ее кто-то еще мог услышать, – правда, меня туда определил следователь. У меня был небогатый выбор – лечебница или тюрьма. Предпочла первое, а вообще я не люблю вспоминать об этом.
– И не будем, – согласился Андрей, – как сложилась твоя личная жизнь?
– Она до сих пор складывается, – усмехнулась Яна, – а тот парень, ради которого я ушла от тебя… ты был прав, он оказался редким мерзавцем, сейчас он в тюрьме. Второй и третий раз я выходила замуж более удачно, если так можно сказать, за одного и того же человека, от него у меня есть сын. Сейчас я опять в разводе, но за мной ухаживает человек, которого я люблю. Его зовут Карл Штольберг, и он здесь со мной в Румынии.