Лео слегка отодвинулся и отбросил грязную руку в сторону, презрительно бросив:
— Вымой её сперва.
Этого хватило, чтобы вывести собеседника из себя. Раздалась площадная брань, невнятные угрозы. Мужик стал поднимать себя из за стола, опираясь обеими руками на столешницу. Из задней комнаты выскочил владелец кабака и подбежал к ним.
— Молодой человек, вы не пересядете за другой столик? Здесь очень грязно. — Суетясь, говорил он Лео и, обернувшись к мужику, истерично закричал: — Ирод, опять хочешь драку у меня тут затеять? За прошлую ещё не расплатился, а снова всё бить будешь! Не позволю! Не дам! Убирайся!
Мужик двинул рукой, и кабатчик отлетел к стене. А он, наконец, полностью разогнувшись, начал вытаскивать из кармана длинную тонкую цепь и наматывать её на руку. Делалось это нарочито медленно, чтобы максимально напугать противника. Лео, равнодушно взглянув на него, продолжал попивать свой квас. Вместо того, что бы запугать своего противника, мужик только довёл себя до истеричной стадии бешенства. Невнятно взревев, он нанёс сильный, но совершенно непрофессиональный удар в голову Лео рукой, обмотанной цепью. Раздался костяной стук, это его лоб вошёл в соприкосновение с грязным полом. Несколько человек из-за других столиков вскочили и подбежали к драчунам. Не добегая метра-полутора, они остановились и с интересом стали рассматривать корчащегося на полу агрессора.
Лео, наконец, демонстративно обратил на мужика внимание. Он повернулся к нему, взял со стола его кружку с пивом и, проведя над ним рукой, вылил пиво на него. Вот в это время он и набросил заклинания. Вместе с заранее приготовленным приворотным он добавил ещё два небольших: пятилетнее заклятие отвращения к любому спиртному и пожизненное заклятие, наказывающее за агрессивность к людям. В кабаке, тем временем, началось искреннее веселее. Мужика, видимо, не любили, но опасались, а тут, когда он потерпел такое постыдное поражение, следовало вдоволь посмеяться.
Мужик ворочался на полу в луже пива. Несколько раз он пытался встать, но каждый раз поскальзывался и снова падал на пол. Наконец он сумел подняться на ноги. В глазах его горела непримиримая злоба и опасение. Поправив цепь, намотанную на правую руку, он левой потащил из за голенища кинжал. Губы его искривила гнусная усмешка. Он демонстративно замахнулся ножом и, внезапно распустив цепь, хлестнул ею на уровне шеи. Таким приёмом можно поймать кого угодно, но только не ученика Крона. Лео слегка пригнулся, одновременно выбивая у своего противника нож, перехватил цепь, за неё крутанул его спиной к себе и, захлестнув цепью его же шею, надавил ему на поясницу коленом, заставив опять растянуться на полу. Сноровисто обмотав ему руки цепью, он затянул на ней такой узел, что без кузнеца не развязать. Затем Лео подобрал кинжал противника, убедился в его остроте и, схватив мужика за волосы, в несколько приёмов, обрезал их. Затем он сломал нож и бросил обломки на пол.