— Расскажи сначала об этих. — Попросил Баден и добавил: — Разреши я присяду.
— Конечно, садись, разговор будет долгий, а ты, дружок, — обратился Крон к секретарю, — немедленно вызови сюда всех, без исключения, членов семьи и не забудь того, со сломанной ногой.
Старик, Крон и Лео заняли кресла, а сыновья Бадена устроились на диване.
— Итак, по порядку. — Начал Крон. — Сегодня днём трое твоих внуков, вот эти двое и третьего сейчас приведут, устроили в городе (!) скачки на перегонки, по словам людей, им это было не в первой, а пострадавшие до тебя пробиться не могли, но об этом потом. У них на дороге играли двое детей и псёныш и так заигрались, что не видели скачущих лоботрясов. Присутствующий здесь Кари, сын, знакомого тебе Тумана (кивки в нашу сторону), чтобы предотвратить трагедию, издал волчий вой, который напугал лошадей и заставил их остановиться. Тот, что со сломанной ногой, обидевшись, попытался ударить Кари плёткой, Кари увернулся и за плётку сдёрнул обидчика с седла. При падении, тот сломал ногу. Его брат попытался, метнув нож, убить Кари и был ранен в бедро собственным ножом. Третий обормот, обнажив в городе (!) меч, попытался убить Кари, но был схвачен им за кисть вооруженной руки. В таком положении я и застал действующих лиц.
— Что вы нам плетёте! — Возмутилась дама, видимо мамаша одного из оболтусов. — Как может простая собака совершить все, о чём вы тут говорите.
— Заткнись, дура. — Осадил её Баден. — Кари, как и его отец, далеко не простая собака. Скажи лучше спасибо, что он не ответил так, как мог бы. Он без труда мог их отправить на тот свет, и был бы прав. Продолжайте, мой господин.
— В разговоре со мной, эти недоумки, угрожали от твоего имени и грозили неприятностями.
— Я представился, отобрал у них оружие и верхнюю одежду и через них передал тебе моё распоряжение придти для доклада. Срока дал два часа. Через два с половиной часа, я сам поехал к тебе. Войдя в дом, я представился дворецкому и потребовал встречи с тобой, мне отказали. Появилась вот эта (кивок в сторону невестки) сказала, что ты не принимаешь, когда я стал настаивать, сославшись на договор, стала кричать, чтоб нас немедленно вышвырнули на улицу. На её вопли вышли твои сыновья и внуки, присутствующие здесь, этот недоносок (кивок в сторону того, с прокушенной рукой) начал обвинять нас в грабеже, в не спровоцированных покусах нашими собаками и так далее. Только твой старший сын, узнав моё имя, сразу же провёл к тебе.
Старик сидел, понурив голову. После нескольких минут молчания, он поднял голову и произнёс: