– Правда, хороший ром? – спросила Мелисса. Я согласился.
– Мы его купили за две дюжины крабов. Мы покупаем только самый лучший.
– Жаль, что мы не будем торговать с Сан-Диего, – проворчал Эд. – А это и впрямь такой большой город, как Том говорит?
– Ага, – ответил я. – Может, даже больше. Мелисса прилегла головой мне на плечо.
– Тебе там понравилось?
– Да вроде. Вообще, было здорово.
Они начали выспрашивать подробности. Много ли там отдельных поселков? Между всеми ли проложены рельсы? Любят ли в народе мэра? Когда я рассказал, как мэр утром стрелял по тарелкам, оба рассмеялись.
– И так он каждое утро? – спросил Эд, вставая, чтобы подлить нам рому.
– Говорят.
– Видать, у них навалом патронов, – сказал он из кухни. – А бутылку-то мы прикончили.
– Еще бы не навалом, – сказал я. Мне казалось, что вот-вот удастся перевести разговор на мусорщиков, поэтому я расслабился и стал ловить кайф. – Им достались военные склады, и мэр велел осмотреть все до единого.
– Угу. Погоди, я схожу вниз за новой бутылкой. Едва его голова исчезла в люке, мы с Мелиссой поцеловались. У нее на языке был ром. Я взял ее за коленку, а она потянула подол, и моя рука оказалась на ее бедре. Мы еще поцеловались, у меня участилось дыхание. Я все задирал ей платье и вдруг понял, что под ним ничего не надето. Я обалдел, у меня аж в ушах застучало. Ее живот колыхался, она качалась на моей руке взад-вперед, давя на нее сверху. Мы снова стали целоваться, она через штаны сжала мой конец, и тут я совсем задохнулся.
Бум, бум, загремели по лестнице Эдовы башмаки. Мелисса отпрянула от меня и одернула подол. Ей-то хорошо, а у меня стоит, а она еще хихикает, глядя на мое перепуганное лицо. Я выпил ром и забился в уголок дивана. Когда Эд вошел в комнату и откупорил бутыль, на меня уже можно было смотреть, хотя сердце и продолжало колотиться вдвое быстрее обычного. Мы выпили еще. Мелисса оставила руку у меня на колене. Эд встал и заходил по тускло освещенной комнате, открывая то одно, то другое окно (чтобы получше проветрилось, объяснил он), выглядывая наружу. Я захмелел.
– А молнии в ваш дом не попадают? – спросил я.
– Еще как попадают! – ответил они хором и рассмеялись.
Эд прибавил:
– Иногда после этого отваливается целая стена. Потом глянешь – а доски обгорели.
– А у меня волосы встают прямо совсем дыбом, – сказала Мелисса.
– А вы не боитесь, что вас убьет? – спросил я.
– Нет, нет, – ответил Эдисон. – Мы хорошо заземлены.
– А что это?
– Это значит, что молния уходит в землю по боковой опоре. Я приводил сюда Рафа, он сказал, мы можем не бояться. Я напоминаю себе об этом, когда от удара молнии весь дом сотрясается и голубые искры порхают, как колибри.