– Не огорчайся, Генри. Мы – американцы и с давних-предавних времен не знаем, как нам следует поступать.
Еще одна белая морская гряда разбилась в пену и прихлынула к обрыву. Еще один великий план рухнул и канул в небытие.
– По-моему, это не так, – сказал я сурово. – По крайней мере во времена Шекспира такого не было.
– Кхе-хм. – Он еще два или три раза прочистил горло, слегка отодвинулся от меня. – Кстати, – сказал он, опасливо косясь в мою сторону, – раз мы заговорили об исторических уроках и, хм, о враках, я должен сделать одну поправку. Хм… Шекспир – не американец.
– Да как же, – выдохнул я. – Ты шутишь.
– Не шучу. Хм…
– А как же Англия?
– Ну, она не возглавляла первые тринадцать штатов.
– Ты ж мне карту показывал!
– Боюсь, это была Новая Англия, остров Мартас-Винъярд.
У меня отвалилась челюсть, и я поспешил закрыть рот. Том смущенно стучал каблуком о каблук. Вид у него был несчастный, он избегал смотреть в мою сторону. Вдруг он кого-то заметил и с облегчением показал пальцем.
– Глянь, вроде бы это Джон?
Я поднял голову. По краю обрыва над Бетонной бухтой шел, руки в карманах, широкоплечий человек. Разумеется, это был Джон Николен – его узнаешь почти с любого расстояния. Он быстро взглянул на нас, повернулся к морю. В те дни, когда мы не выходили на лов, он если не чинил лодки, то ходил по обрыву, особенно же – в хорошую погоду, когда с берега нас не выпускало волнение. Тогда он казался особенно обиженным и расхаживал по обрывам, мрачно глядя на волны и срывая злобу на всяком, кто имел несчастье обратиться к нему в это время с каким-нибудь делом. Было ясно, что при таком волнении мы не выйдем в море еще дня два, а то и все четыре, но он всматривался в бурлящую пену, словно искал разрывное течение, по которому мы могли бы выйти в море. Его штанины хлопали на ходу, черные с проседью волосы развевались словно грива. Он заметил нас, замялся, потом двинулся прежним шагом. Том замахал рукой, так что Джону пришлось подойти.
Он, не вынимая руки из карманов, остановился в нескольких футах от нас, мы кивнули и пробормотали приветствия. Он подошел еще на несколько шагов.
– Рад, что тебе лучше, – сказал он Тому словно между прочим.
– Спасибо, я прекрасно себя чувствую. Хорошо быть на ногах и выходить из дома. – Том, похоже, смущался не меньше Джона. – Отличный денек, не правда ли?
Джон пожал плечами:
– Мне не нравится волнение.
Длинная пауза. Джон выставил вперед ногу, словно сейчас уйдет.
– Я не видел тебя в последние два дня, – сказал Том. – Заходил к тебе домой поздороваться, и миссис Н. сказала, тебя нет.