– Каждый находит свой повод для того, чтобы совершить паломничество в Рим. Какая дрянь. Сказать такое своему мужу, пусть даже бывшему.
– Нет, она не дрянь, – возразил Джек. – Просто она помешана на сексе. Или была помешана. Сейчас, думаю, она помешана лишь на воспоминаниях о нем.
– Ты знаешь, как это случилось? – спросил Делани.
– Нет.
– Хочешь узнать?
– Если ты хочешь рассказать.
– А почему бы и нет, – сказал Делани. – С тех пор столько воды утекло. Это единственная вещь, которую я скрывал от тебя, и долгие годы чувствовал себя из-за этого подлецом. Дело было во время войны. Ты находился в Европе; я пригласил Карлотту на ленч, чтобы отчитать ее, – все только и говорили о ее похождениях. Я попытался пристыдить ее, говорил о том, какой ты замечательный человек, предупреждал Карлотту, что она пожалеет о своем поведении, что она губит свою жизнь. Она посмотрела на меня через стол и сказала: «Я уже не изменюсь. А раз так, почему бы тебе не разделить с остальными удовольствие?»
Делани вздохнул, разгладил ладонью складки пододеяльника.
– Мое несчастье долгое время заключалось в том, что я не мог никому отказать. Я убедил себя, что не причиняю тебе вреда, что, вернувшись, ты рано или поздно расстанешься с ней независимо от того, как я поступлю. Мы поднялись из-за стола, поехали в мотель, расположенный в Долине и провели там день. Это продолжалось несколько недель. В вопросах, не связанных с работой, я придерживаюсь минимума принципов и знаю, что многие меня не любят, но связь с женой друга, ежедневно подвергающегося смертельной опасности на фронте, не добавляла мне самоуважения. Даже если я был одним из многих. Я поставил точку, чтобы не чувствовать себя подлецом.
Последнее предложение он произнес насмешливым тоном.
– Ну вот, теперь точно камень с души свалился. Давно хотел рассказать тебе. Ты на меня сердишься?
– Нет, – ответил Джек. – И раньше не сердился. Это не важно. Никогда не было важно.
– Только не для меня, – еле слышно сказал Делани.
В палате стало тихо, и Джек подумал, не засыпает ли Делани. Лампа была повернута так, что лицо Делани находилось в тени, и Джек не мог хорошо его разглядеть.
– Морис… – промолвил Джек.
– Да?
– Ты засыпаешь?
– Нет.
– Нам надо кое о чем поговорить.
– Я слушаю, – сказал Делани.
– Это касается сценария Брезача. По-моему, ты не должен им заниматься.
Делани от удивления приподнялся.
– Ты же говорил, что он тебе нравится.
Да, очень нравится, – сказал Джек. – Но сейчас это было бы для тебя чрезмерной нагрузкой.
Через шесть недель меня отсюда выпустят. Доктора говорят…