– Сценарий слабый, – начал он.
– Не то слово! – со злостью произнес Делани. – Ты абсолютно прав.
Кто автор? – спросил Джек.
– Шугерман.
Делани выплюнул эту фамилию так, словно она жгла ему язык.
– Негодяй.
– Удивительно.
Шугерман написал за последние пятнадцать лет не то три, не то четыре пьесы, но в материале, прочитанном Джеком ночью, не было и следа того таланта, печатью которого были отмечены прежние работы драматурга.
Он прилетел сюда на три месяца, – обвиняющим тоном заявил Делани, – и принялся ходить по музеям и кафе в обществе вечно пьяных немытых художников и писателей, которыми кишит город, заявляя всем и каждому, что я – тупой сукин сын; он не сочинил ни единой сцены, которую я мог бы отснять без доработки, и в результате я переписал заново весь сценарий. Драматурги! Старая история. Вот что такое Шугерман.
– Понимаю, – сухо произнес Джек.
С момента своего первого успеха Делани воевал со всеми своими сценаристами и в конце концов переделывал рукописи. Он заслужил в Голливуде репутацию режиссера, которого губила тяга к литературной работе; продюсеры, хотевшие нанять Мориса, говорили его агенту: «Я бы взял его, если бы мне удалось вырвать из рук Делани перо». Пока что сделать это не удалось никому.
– Материал пока сырой, – сказал Делани, указывая рукой на экран, – но я его доведу. Если итальянцы не угробят меня прежде.
Он поднялся.
– Джек, останься тут и посмотри ленту еще пару раз, чтобы лучше познакомиться с ней. Может быть, тебе стоит днем перечитать сценарий. А завтра, в семь тридцать, начнем дублирование.
– Хорошо.
– Я организовал для тебя встречу с Деспьером, – сказал Делани, надевая темные очки. – В кафе «Дони». В десять минут первого. Он хочет получить от тебя информацию для своей статьи. О моих былых победах.
Делани натянуто улыбнулся.
– Будь другом, соври ему немного.
– Не бойся, – сказал Джек. – Я скажу, что ты – Станиславский и Микеланджело в одном лице.
Делани засмеялся и похлопал Джека по плечу.
– Гвидо будет ждать тебя в автомобиле. К восьми вечера ты приглашен на коктейль. Водитель знает адрес. Чем еще могу быть полезен?
– Спасибо, пока ничем.
Делани снова дружески, покровительственно похлопал Джека по плечу.
– Тогда встретимся в восемь, – сказал он. – Идемте, Хильда, – обратился он к секретарше; некрасивая женщина в изношенном платье покорно встала и вслед за Делани вышла из комнаты.
Джек глубоко вздохнул, с отвращением посмотрел на экран, завидуя Шугерману, который три месяца провел в музеях и кафе, вдали от Америки. Затем Джек нажал кнопку, в зале стало темно, и перед ним снова поплыли неубедительные сцены, не дотягивающие до трагедийного звучания.