. Вторую руку – скрюченную, давно не мытую – она протягивала вперед.
Джек, остановившись, дал ей столировую монету; женщина, не поблагодарив его, вернулась к двери. Джек почувствовал, что она смотрит ему вслед, не испытывая признательности и удовлетворения; сотня отданных ей лир не избавила его от ощущения вины, вызванного вкусной горячей пищей, обществом хорошенькой девушки, роскошью гостиничного номера.
– Это напоминание, – серьезно сказала Вероника. – Я о женщине.
– Напоминание о чем?
– О близости Африки и о той цене, которую мы за нее платим, – пояснила девушка.
– В Америке тоже есть нищие, – заметил Джек.
– Не такие, – сказала Вероника.
Она ускорила шаг, словно спеша уйти подальше от женщины с ребенком.
– Вы бывали в Америке? – спросил Джек.
– Нет, – сказала девушка. – Но я знаю.
Они молча перешли улицу, свернули за угол, миновали витрину бакалейного магазина, уставленную сырами, колбасами и оплетенными узкогорлыми бутылками с кьянти.
– Вам безразлично, – негромким голосом спросила внезапно Вероника, – что ваша жена танцует с кем-то в Париже в три часа утра?
– Да, – сказал Джек и подумал: «Это не совсем верно».
– Американские семьи счастливее итальянских, – с досадой произнесла она.
Ну, подумал Джек, тут я мог бы с ней поспорить.
– И вообще, – заметил он, – я не уверен, что она на самом деле танцевала в три часа утра.
– Вы хотите сказать, Жан-Батист соврал?
– Сочинил, – произнес Джек.
– В нем плохое перемешано с очень хорошим, – сказала Вероника.
Джек почувствовал влагу на верхней губе. Он понял, что из носа снова потекла кровь. Смутившись, он остановился, вытащил платок и приложил его к носу.
– Что с вами?
Вероника испуганно посмотрела на Джека.
– Пустяки, – глухо ответил он. – Нос кровоточит. Королевская болезнь, – попытался пошутить Джек.
– Это всегда так начинается? Без всякой причины? – спросила Вероника.
Только в Риме, – сказал он. – Вчера какой-то человек меня ударил.
Ударил вас? – изумленно произнесла она. – Почему?
– Понятия не имею.
Джек тряхнул головой, раздосадованный усилившимся кровотечением и вниманием прохожих.
– Как предупреждение.
Он стоял посреди оживленной улицы, расстроенный, подавленный снами, недобрыми предчувствиями, образами мертвых, близостью опасности, одиночеством, страхом, который внушала ему грядущая ночь.
– Надо поскорей добраться до вашего отеля, – сказала Вероника.
Остановив такси и держа Джека за локоть своей сильной и нежной рукой, она усадила его, точно инвалида, в машину. Сейчас Джек радовался тому, что в такой момент он был не один.
Возле гостиницы Вероника, не позволив Джеку расплатиться с водителем, сделала это сама; потом она взяла ключ у портье и остановилась у двери лифта рядом с Джеком, готовая в любой момент подхватить его, если он начнет падать. Кровь не останавливалась.