– Нет, – сказала она. – Он наверняка крутится где-то возле твоего отеля, караулит нас. Вот свинья.
– Тогда отправимся к тебе, – предложил он. Она снова покачала головой.
Нельзя. Я живу в маленькой семейной гостинице. Тебя ко мне не пустят. Там полно священников из Германии, они помешаны на вопросах морали.
– Тогда что же мы будем делать? – спросил Джек. – Дождемся темноты и поищем укромный уголок в саду Боргезе?
– Завтра, – сказала Вероника, – я переберусь к подруге. Она весь день на работе; в квартире, кроме меня, никого не будет.
– А как нам быть сегодня? – спросил Джек. Вероника усмехнулась.
– Ты не можешь дождаться завтрашнего дня?
– Нет.
– И я – тоже.
Она взглянула на часы.
– Я буду занята еще два часа. В пять приду к тебе.
– Ты же считаешь, что он может появиться возле отеля, – сказал Джек.
– Только не в пять часов, – отозвалась она.
– Почему ты так думаешь?
– Ежедневно в пять часов, – сказала Вероника, собирая свои вещи и вставая, – он посещает психоаналитика. При любых обстоятельствах. Не беспокойся. Он не придет в отель.
Она нагнулась и поцеловала его. – Я выйду первой, – сказала Вероника. – Обожди пять минут. На всякий случай.
Он проводил ее взглядом. Длинные темные волосы были перекинуты через плечо девушки; бедра Вероники покачивались чуть заметнее, чем обычно, потому что она знала, что Джек и два официанта смотрят ей вслед; высокие каблуки итальянских туфель кокетливо простучали по мозаичному полу.
Господи, подумал Джек, когда дверь закрылась за девушкой и он откинулся на спинку кресла, чтобы посидеть пять минут, в какую историю я ввязался? Стоит ли игра свеч?
Покинув ресторан, Джек попросил Гвидо отвезти его в посольство и добавил, что потом машина не понадобится ему до восьми вечера. Из любопытства Джек поинтересовался у Гвидо, на что итальянец употребит свободное время.
– Поеду домой, – серьезным тоном ответил Гвидо, – и буду играть с тремя моими детьми.
– У меня тоже трое детей, – сказал Джек.
– Это – смысл жизни, – заметил Гвидо и неторопливо отъехал от тротуара.
У подъезда посольства стоял молодой, рослый морской пехотинец. Часовой напомнил Джеку о той поре, когда Эндрус заканчивал учебу в школе. На груди розовощекого парня висели медали, полученные за участие в боевых действиях на Тихом океане и в Корее, а также Серебряная звезда и Пурпурное сердце. Он приветливо, открыто улыбнулся Джеку; солдат выглядел слишком молодо для ветерана любой из войн и не походил на человека, перенесшего ранение. Глядя на высокого, румяного пехотинца, Джек вспомнил о Брезаче. «Какие личные драмы пережил этот часовой? – подумал Джек, заходя в здание. – Чьи двери охраняет он в свободное от службы время? Когда посещает психоаналитика?»