– Здорово, - прошептала Лена непослушными губами и бросилась к телефону.
– Санек! - зашептала она в трубку, прикрывая ее ладошкой. - Ты деньги уже отдал?
– Ага! - радостно сообщил он.
– И мою мелочь тоже? - голос Лены дрогнул.
– Ага! Спасибо! Как раз хватило. Ну, пока.
– Стой, Санек! Выходи во двор! Быстро!
– Ой, Ленк, я не могу сейчас. У меня неприятность случилась. Выйти не в чем. Понимаешь, шнурок на кроссовке мертвым узлом затянулся. Я ее снял, а надеть никак не могу. Одну надел, понимаешь, а другую…
– Все, - коротко сказала Лена. - Живо во двор. Хоть босиком! - и положила трубку.
Санек пришлепал к скамейке в старых больших галошах. «И где он их выкопал?» - машинально отметила Лена и тут же забыла об этом.
– Пошли, - она решительно встала.
– Куда? - удивился Санек. - Поздно уже.
Но послушно зашаркал спадающими галошами за Леной.
По дороге она рассказала ему о том, что они натворили.
– Это я виноват! - воскликнул Санек. - Мне и отвечать.
Лена остановилась и молча посмотрела на него.
– Ну, да… - пробормотал Санек. - Миллион долларов… У меня их нет.
– И не будет никогда, - жестко сказала Лена. - Монету надо вернуть. Пошли!
Киоск был еще открыт. Он тускло светился витриной, заставленной бутылками и пачками сигарет.
– Дядь, - Санек просунул голову в окошко. - Это я.
– Вижу, - хмуро ответил продавец и на всякий случай убрал с прилавочка бутылки с пивом. - Чего пришел? Мы в расчете.
– Дядь, - затараторил Санек, - я вам вместе со своими деньгами случайно чужую монетку отдал. Одного дедушки. Она так себе монетка, старая. А дедушка очень ею дорожит. В память о своей молодости. И о своей бабушке.
– Слушай, - продавец высунул голову наружу, а Санек свою убрал, - иди ты, мальчик, к своему дедушке. И к бабушке заодно.
– Это не мой дедушка. Это ее дедушка, - и Санек показал на Лену. - Верните монету.
– А то я в милицию пойду, - сухо пообещала Лена. - И в налоговую инспекцию.
Это подействовало.
Продавец выдвинул кассовый ящик и стал копаться в мелочи.
– Нету тут никакой старой монетки, - наконец сказал он. - Ни дедушкиной, ни бабушкиной. Наверное, сдал кому-нибудь по ошибке. Пока! - и он плотно захлопнул окошко фанерной дверцей.
Понурив голову, Лена побрела домой. Санек плелся сзади, странно прихрамывая.
У подъезда Лена остановилась в задумчивости. И только тут заметила, что на ногах Санька всего одна галоша. Похоже, и он это заметил только сейчас.
– Вот… - виновато вздохнул он. - Еще и галошу потерял. Дедушкину, любимую. Он в ней на помойку ведро выносит.
Санек умел даже самые простые мысли и чувства высказывать так, что даже сам в них запутывался.