– Ну, посмотрели? – с явным нетерпением спросил Радим. – Что скажете?
– Дело ясное, боярин, – сказал старший из травников, – отвар в пузырьке нам неведом, но запах у него подозрительный. Похоже на зелье чародейское. Травы из кисы мы и вовсе не знаем. Хрестьянские лекари их не используют.
– Что скажешь, старик? – спросил Радим.
– Жидкость в пузырьке – эликсир для лечения ссадин и царапин у лошадей, – ответил Акун. – Ты не хуже меня знаешь, воевода, что если пустяковая рана у лошади нагноится, можно потерять эту лошадь. Эта мазь не допустит нагноения. Она же хорошо помогает от личинок оводов. А то, что травяной сбор из моего кисета твои травники не знают, так в том нет ничего удивительного. Не могут твои травники все знать.
– Мы хорошие травники! – возразил старший знахарь. – А это, чаю, снадобье какое для колдобы, не для исцеления.
– Да колдуны они! – заорал из толпы корчмарь. – Вчера сам слышал, как девка энта нечестивый заговор шептала: «Них-них, кумара, запалам бада!»
Акун спокойно ожидал, когда чернь утихомирится и перестанет кричать. Спокойствие старика нравилось Радиму, который умел ценить в людях мужество. Поэтому, когда толпу удалось успокоить, воевода спросил:
– Истинно ли говоришь, что не для колдовства черного носил эти снадобья с собой?
– Клянусь, – ответил Акун, подняв руку – Травяной сбор этот лечит горячку и острое воспаление. Если смешать его с хлебной плесенью, толченой ивовой корой и бальзамином, получится хорошая мазь для лечения раневой горячки.
– Ты травы назови-то! – прошамкала старуха. – Чего тут намешано-то у тебя?
– Рвотник, листья краснолиста и палеи, тычинки цветущей лесной лилии, порошок из сушеных корневищ ацеи и пятнистого пылецвета.
– Мы не знаем таких растений! – воскликнул травник.
– Я назвал эти растения так, как они называются в моей стране, – заметил Акун. – Возможно, они есть и в этих краях, но зовутся по-другому.
– А пусть он сам заварит эти травы да и выпьет! – предложил кто-то. Толпа заволновалась.
– Тихо! – крикнул Радим. – Осталось еще одно обвинение. Вчера ты сказал в корчме моим воинам, что ты посол и едешь к новгородскому князю в Господин Великий Новгород. Однако посольской грамоты у тебя не нашли, только какие-то таблички с непонятными значками. Если ты посол, то какого народа?
– Сознаюсь, я обманул твоих воинов, – Акун подождал, пока стихнет ропот, потом продолжил: – Больше всего мне хотелось избежать потасовки в корчме с твоими людьми. Того ради я и назвался послом. Конечно, никакой я не посол.
– А почему ты так хорошо по-нашему говоришь? – спросил воевода.