Татьяна Луганцева Подарки Деда Маразма
Этот злополучный день не заладился с самого начала. Бывают дни, когда ты просыпаешься со светлой головой, добрыми мыслями и улыбаешься своему отражению в зеркале, отмечая, как все же чертовски хорошо ты выглядишь, несмотря на свои… Это те дни, когда слышишь щебетание птиц за фрамугой из стеклопакета; когда замечаешь, как ярко светит солнце, пробиваясь сквозь смог большого города; когда в голове звучит прекрасная музыка, хотя ты вовсе не была вчера в филармонии, а весь день проверяла сочинения учеников или стояла у станка. Ты улыбаешься незнакомым людям и летишь на работу, словно на крыльях. В такие дни ладятся все дела, приятны все люди и к вечеру ты подсознательно ожидаешь какого-нибудь необычного, романтического сюрприза. Как минимум любовного послания от незнакомца, как максимум принца на белом коне, который, нажав на тормоза, то есть на стремена, упадет на колени и признается в том, что всю жизнь мечтал именно о такой девушке, как ты. Но, к сожалению, бывают и другие дни, которые полны отрицательной энергией, и именно такой день наступил второго июня в жизни двадцативосьмилетней женщины Марты Михайловны Песковой.
Едва открыв глаза, она ощутила сильную головную боль и тошноту. То были отголоски вчерашних излишеств, то есть «праздника живота», который они устроили с друзьями в одном из московских ресторанов. Порадоваться летнему ясному денечку Марта тоже не могла, так как резкий, слепящий солнечный свет вызывал боль в опухших покрасневших глазах. Она прошлепала стройными ногами в ванную комнату, не вписавшись в поворот, стукнулась худым плечом о косяк.
– Черт! – выругалась Марта, и это было первое и весьма неудачное слово, которое она произнесла в это утро, тем самым накликав на себя еще большие неприятности.
То, что она увиделa в большом овальном зеркале, ей тоже явно не понравилось. Бледное одутловатое лицо с большими синими глазами и такими же большими темными кругами под ними. Маленький вздернутый нос, упрямый подбородок и полные потрескавшиеся губы. Марта имела вредную привычку, а именно облизывать губы на улице, в том числе и на ветру, от чего они у нее обветривались, и Марте все время приходилось пользоваться гигиенической губной помадой, словно маленькой девочке. Черные волосы на ее голове больше напоминали свалявшийся валенок, чем строгое, асимметричное каре с длинными, завитыми прядями к лицу и более короткими на затылке, за которое она отдала кругленькую сумму в салоне красоты. Надо отметить, что красиво это каре смотрелось только у мастера в кресле после укладки, но стоило Марте выйти на улицу… как ее непослушные густые жесткие волосы начинали топорщиться во все стороны, словно иголки у ежика, которого сильно напугали. Различные укладочные средства, применяемые хозяйкой непослушной гривы, были бессильны перед природой. Марта наморщила лоб, вспоминая, как вчера в дамской комнате ее близкая и давняя подруга Маргарита распылила ей на голову целый баллон лака сильной фиксации, пытаясь соорудить какую-то замысловатую прическу. Дело было в том, что Рита недавно окончила курсы парикмахеров и косметологов и теперь имела тенденцию издеваться над знакомыми, показывая им свое «мастерство», а проще говоря, тренируясь на них, словно на подопытных кроликах. Марта дала ей экспериментировать над своей головой только из чувства товарищества, так как знала Риту всю свою сознательную жизнь. Надо отметить, что руки у Маргариты с детства росли не оттуда, откуда нужно. Она не могла даже нормально пришить пуговицу, а приготовление элементарной яичницы ввергало Маргариту в шоковое состояние. Марта знала ее еще со времен школы. Они учились в одном классе, и на уроках труда Рита проявляла чудеса прикладного искусства. Плохо было то, что при своем патологическом неумении работать руками Маргариту так и тянуло что-нибудь этими руками сделать.
