– А ты думаешь, что мы тут только панамки шьем? Да у нас тут такие женщины работают! Таисия Дмитриевна такие караваи печет! Надежда Игоревна шьет так на заказ дома, как ни один Версаче не сошьет! Молодая Алла Петровна поет в народном хоре, даже ездит по заграницам. Да что там говорить, у нас все женщины уникальные и талантливые! Отвлекаюсь я однако. Ну так вот, твой муж напомнил мне того француза. Он, я имею в виду французика, дарил мне розы каждое утро в гостинице, приглашал погулять по городу, угощал сдобными ванильными булочками. Но люди из органов, сопровождающие нашу группу в поездке, не разрешили мне встречаться с ним. Да и все равно ничего бы не получилось, я не знала его язык, он не знал ни слова по-русски… Молодые были и глупые, только смотрели друг на друга и краснели. – Накрашенные глаза Клавдии Михайловны наполнились каким-то внутренним светом, теми воспоминаниями юности, которые она бережно хранила в своем сердце.
«Интересно, как сложилась бы жизнь Клавдии, останься она тогда с тем французом? – подумала Марта. – Уж наверняка она не работала бы всю жизнь на фабрике головных уборов за невысокую зарплату…»
– Ну так вот! Я подошла к охранникам и спросила, в чем дело. Что за шум? Этот красивый мужчина кинулся ко мне как к своей спасительнице, обдав запахом какой-то дорогой туалетной воды. Он спросил у меня, не с нашей ли фабрики эти панамки и фуражка с кривой кокардой? Я-то сразу наметанным взглядом определила, что товар наш, и даже поняла, чей он, – кинула косой взгляд на Марту бригадир и продолжила свое повествование: – И тут я, что называется, на него «наехала». Я решила, что ты пришла домой и пожаловалась мужу, что тебя заставляют исправлять брак. И муж – защитник своей благоверной – взял мешки и помчался на фабрику вернуть бракованный товар, а то и припугнуть наглого бригадира, то есть меня, чтобы впредь так не поступала и не нагружала его ненаглядную работой. Чтобы больше над его нежной женушкой так не издевались и не заставляли выполнять непосильную работу, которую у нас выполняет любая работница и, что характерно, тоже женщина! Я начала кричать на всю фабрику, что я не собираюсь вычитать стоимость забракованных панамок с зарплат своих швей, которые и так немного получают, из-за одной растяпы, то есть тебя! Я ведь сразу определила, что ты и не думала исправлять брак на панамках, выпарывая и перешивая козырьки. Твой муж от моей пламенной речи слегка оторопел, а я продолжала бушевать, сообщая всем присутствующим при скандале людям, что я это дело так не оставлю и за брак придется платить тебе. Тут он сделал такое, что меня потрясло. Твой Дима был очень хороший человек, он не ответил на мою ругань ни слова, проявив выдержку, он просто достал бумажник и спокойно спросил: «Сколько?» «Что сколько?» – я даже не сразу поняла, что он хочет. «Сколько денег я должен заплатить за бракованные панамки?» – спокойно переспросил он. Вот такой у тебя хороший муж был… Он оберегал тебя. Я сразу растеряла весь свой боевой пыл и отвела его в бухгалтерию. Там он и покрыл весь твой долг деньгами. Не скрою, в душе я негодовала. Я поражаюсь «новым русским», им легче все купить, все оплатить, чем своим трудом бесплатно исправить напортаченное.