– Я не ошибся, это морг? – спросил он, сглотнув.
– Не ошибся, милок, вот именно – морг! – гаркнул Евгений. – Ева, во что ты меня впутываешь?! Я же лет пять к живому человеку не прикасался! – вдруг почувствовал дрожь в руках знатный специалист.
– Не оставлять же мне его умирать на улице? А в больницу он категорически ехать отказался.
– А ты прямо вняла его красноречивым речам и, сразу же уступив, выполнила все его просьбы? Что-то это не похоже на Еву, которую я знал, та девочка всегда имела свое непоколебимое мнение! – ответил Евгений, подходя к столу со скудным инструментом для вскрытия и начиная выбирать то, что может ему понадобиться. – У меня и стерильного-то ничего нет. Хотя, конечно… я могу прокалить все эти инструменты в огне на спиртовке и обработать все спиртом… Эх, и много уйдет добра!
Евгений поднял огромный тесак и задумчиво спросил, глядя на свое небритое отражение в широком лезвии:
– Точно не будем делать вскрытие?
– Ну, если только часа через два, если мы не окажем ему помощь, – пожала плечами Ева, наблюдая, с какой скоростью кровоточит рана.
Евгений вздохнул и отложил тесак в сторону. Он неторопливо обработал каждый инструмент каким-то антисептиком и спиртом, положил на поднос побольше ваты и бинтов и приблизился к раненому. Ева уже стерла с него всю кровь и обильно промочила кожу вокруг раны йодом. Спиртовая настойка случайно затекла в рану, мужчина напрягся, но не закричал. Еве даже самой стало нехорошо, она нагнулась и инстинктивно стала дуть на рану. Евгений, увидев эту картину, чуть не выронил инструменты.
– Ева Дмитриевна, что вы делаете?! Вы же умнейшая женщина, что это за такие эротические сценки? Зачем вы надуваете его? Он – не воздушный шарик! Или вы думаете, что воздухом выдуете из него пульку?! Отойдите! Ну, как вас зовут? – спросил Евгений Ильич тоном, словно собрался заполнять документы на оформление вскрытия тела.
– Юрий. Юрий Владимирович Бунеев, – ответил пострадавший, тем самым давая понять, что находится в твердом уме и здравой памяти.
– Год рождения? – продолжал допрос патологоанатом.
– Тысяча девятьсот шестьдесят шестой.
– Жена, дети, другие родственники усопшего, тьфу, то есть ваши, имеются?
– Не женат. От первого и единственного брака имеется сын четырнадцати лет.
– Хорошо… очень хорошо, адрес, куда сообщить, чтобы забирали тело, оставьте медсестре…
– Что?! – хором спросили Ева и Юрий Владимирович.
– Ничего. Мысли вслух. Итак, приступим, – Евгений Ильич умело натянул резиновые перчатки и начал ловко раздвигать края раны. В глазах мужчины, склонившегося к раненому, зажегся профессиональный интерес.