– Про мой вид могла бы и не напоминать, – обиделся Евгений, ловко почесав подметкой ботинка голую, волосатую икру, – а потом, это не я вас звал к себе на огонек, сами пришли! И потом вовсе я не пьяный, а так, слегка выпивши. Да и незачем так переживать за здоровье своего лысого бандюги! Он здоровый, как бык. Вот увидишь, выдюжит! – заверил струхнувшую Еву патологоанатом и приступил к выполнению своих врачебных обязанностей.
Ева с замиранием сердца наблюдала за его манипуляциями. Она раньше никогда не видела Постникова за работой. Те счастливые времена, когда Евгений практиковал, Ева, увы, не застала. А приходить лишний раз к нему на кафедру, чтобы полюбоваться, как он вскрывает трупы и вынимает из них органы, она, честно говоря, не горела желанием. Евгений аккуратно раздвигал края раны, ловко зажимая тоненькими металлическими «москитами» кровоточащие сосудики.
– Вот края разорванной раны, а вот и ребра, а вот и пуля… – довольно перечислял он.
Еве стало мучительно стыдно, что она врач и ей плохо при виде обилия крови. Юрий что-то говорил, вернее, бредил и стонал, крупные капли пота стекали по его лбу и вискам.
– Парень-то побывал в переделках, – сказал Евгений Еве, махнув головой в сторону живота пациента, вернее, на два шрама на его прессе. – Это не от аппендицита. Судя по краям раны, один шов от огнестрельного ранения, а другой от ножевого.
«Права моя мама, лучше бы я была врачом и реально оказывала бы помощь людям, а не сидела бы десять лет на кафедре и не вдалбливала первокурсникам различия между мезозойской эрой и палеонтозойской. Хотя ведь биологию в медицинском институте никто не отменял, и кто-то должен выполнять и такую работу».
Сухой, металлический звук прервал размышления Евы. Это Евгений достал пулю и кинул ее в антисептический раствор в эмалированном тазике.
– Сувенир на память, – пояснил он, – насколько я разбираюсь в оружии, она от пистолета Макарова.
– Извините, я не знаю… я не рассматривал, из чего в меня стреляют, – прохрипел Юрий, не открывая глаз.
Евгений с Евой даже подпрыгнули от неожиданности.
– Ты не спишь?! Я так надеялся, что ты без сознания! – растерялся Евгений Ильич.
– Ничего, доктор… все нормально… вы делаете совсем даже не больно, – ответил раненый, облизывая пересохшие губы.
– Но я же ковыряюсь в боку живого человека!
– Я от этого не поседею, – усмехнулся Юрий, видимо, намекая на свой абсолютно лысый череп.
Евгений Ильич начал послойно ушивать рану, сначала мышцы, затем кожу. Ева видела такое вживую только в кино про суперменов.