– Друзья, давайте перекусим? – радостно предложил Глеб под уничтожающим взглядом Юрия.
– Юрий, держите себя в руках, – напомнила ему Ева. – Помните, что Глеб всю жизнь занимался своим телом, а не головой, понимаете?!
– Интересно, а белье здесь прошпарено горячим утюгом? – спросил Лев Леонидович в пустоту.
– Я, пожалуй, пока пойду, – встал Костов. – Надеюсь, что в дальнейшем вы не станете скрывать от меня важные факты?
Брат с сестрой проводили полицейского до двери и вышли на минуту на улицу.
– Не нравится мне наше нынешнее положение, – задумчиво произнес Дима, закуривая.
– Во-первых, тень подозрения все-таки упала на нас, во-вторых, странную компанию мы собрали у себя в доме.
– Полностью с тобой согласна.
– Профессор, явно не дружащий с головой, который удар ножом в грудь жены называет всего лишь неприятностью и вообще мало интересуется состоянием супруги, перенесшей операцию, – проговорил Дмитрий.
– Наш прожорливый Глеб, который тоже мало напоминает грустного воздыхателя, у которого чуть не придушили и утопили подругу, – вторила брату Ева.
– Юрий, ненавидящий альфонса своей племянницы и готовый его убить, к тому же не состоявшийся как авторитетный родственник для Кристины.
– Ты еще не все знаешь. Юрий пострадал дважды, Татьяна была его любовницей, – сообщила Ева.
– Очень мило. У нас в доме собрались и муж, и любовник, круг замкнулся. Не доведет до добра такое соседство.
Они переглянулись: свидетелем их разговора стал мраморный памятник сыну болгарской королевы, который фактически убил свою мать и у которого она за это просила прощения.
Здание больницы было большим и старым. Капитального ремонта не проводилось со времен социализма, хотя оборудование обновлялось не раз, и больница в целом считалась неплохой, современно оснащенной.
Татьяна Коршунова лежала в отделении хирургии с повязкой на грудной клетке и с отсутствующим взглядом. Иван Костов зашел в ее палату в мятом медицинском халате, который, видимо, специально подобрали к его мятому костюму.
– Как себя чувствует мадам Коршунова?
– Превосходно! Что за глупый вопрос?! Как себя может чувствовать женщина, которой поранили такой важный и нежный орган – грудь? – ответила она, приподнимаясь на подушках и машинально ища пудреницу на прикроватной тумбочке.
– Главное, что вы остались живы, а убийцу, вернее, покушавшегося мы скоро найдем. Вы не хотите мне больше ничего сказать, Татьяна?
– По-моему, я вам уже все сказала, – поправила прическу Таня.
– Может быть, вы все-таки вспомните, почему оказались на пляже? – спросил полицейский.