Мать: Я никогда не мешала ему во время работы.
Жена (отвечает Матери, оставшейся на Сцене 2): Я тоже обычно стараюсь не мешать ему. Я знаю все его привычки. В доме было довольно холодно. Я чувствовала, что сильно дует. На теле у меня выступила гусиная кожа. Но ему было жарко, он вспотел так, словно его мучила лихорадка, и снял рубашку.
Мать: Она не понимает, что испытывает писатель, сидя за рабочим столом. Двадцать лет я наблюдала за сыном и знаю, о чем говорю.
Мисима: Дзьяри, дзьяри, дзьяри…
Жена: Этот странный звук доносился из его кабинета (Она повторяет: «Дзьяри, дзьяри, дзьяри…»)
Мисима (Жен е): Что случилось?
Жена: Прости, что помешала тебе. Но кто-то пытается проникнуть к нам в дом. Вор, наверное.
Мисима: Вор? Вряд ли. Вор не побеспокоил бы тебя. Воры не шумят.
Жена: Твоя мать вышла во внутренний дворик. Я видела ее из окна.
Мисима: Должно быть, у нее просто бессонница.
Мать: Это правда. Я очень плохо сплю.
Жена: Ты даже не попытаешься разузнать, в чем дело? Вызови по крайней мере полицию.
Мисима: Мы – респектабельные, законопослушные люди. Мы никогда не сообщаем о преступлениях в полицию, поэтому уровень преступности в Японии самый низкий в мире.
Жена: Я решила, что он испугался.
Мать: Нет, он не испугался.
(Мисима берет со стола самурайский меч, вынимает его до половины из ножен и проверяет остроту клинка.)
Жена (касается его руки): Он был холоден, как камень, как влажный мрамор. (Обращается к Мисиме.) Ты думаешь, это необходимо?
Мисима: Будем надеяться, что нет. (Мисима и Жена проходят по гостиной.) Не включай свет. (Смотрит на мебель и смеется.) Ты помнишь, как вел себя критик Йосиа Кеничи на празднике новоселья в нашем доме в 1959 году?
Жена: Помню, он постоянно нападал на тебя.
Мисима: Он бродил по дому, притворяясь, что любуется нашей новой мебелью. Как управляющий универмагом ходит по демонстрационному залу и называет цены, так он перечислял предметы нашей обстановки. (Показывает мечом.) Эта подделка под эпоху Людовика Четырнадцатого дорого стоит; вот рококо в исполнении тайваньских мебельщиков, вы отдали за него бешеные деньги; вот часть обстановки китайского ресторана… Он был прав, наша мебель действительно выглядит претенциозно и состоит из одних подделок.
Жена: Ты никогда больше не разговаривал с ним?
Мисима: Он оказался страшным сплетником. Йосида Кеничи повсюду рассказывал, какая безвкусная мебель стоит в доме гея, стремящегося завоевать репутацию нормального человека.
Жена (обращается к Матери): Я никогда прежде не слышала от него ничего подобного. Это выходило за рамки обычного для него черного юмора, к которому я уже привыкла.