– Надо надеяться.
Талбот покончил со своим бифштексом. Он никогда не ел ничего вкуснее. Чем больше он смотрел на Вики, тем больше находил ее необычной. Девушка налила ему кофе.
– Отлично, Вики! Теперь начинайте свой рассказ. Что я такое сделал когда-то для вас и почему вы так заботитесь обо мне?
Она облизала губы.
– Я думаю...
– Что же?
– Ну, я подумала, что, если бы мы пили кофе в гостиной, тогда можно было бы включить музыку. Я это часто видела в кино и читала про это в романах, но мне никогда не удавалось проделать это в жизни.
– Никогда?
– Кроме шуток!
Талбот отодвинул свой стул.
– Вы займетесь кофе.
Она подошла к проигрывателю и поставила пластинку с Кармен Каваларо, после чего устроилась на диване.
– О'кей, теперь начинайте. Я слушаю вас, леди.
Талбот уселся в кресло напротив нее.
– Вы говорите, как судья во время допроса.
– Как экс-прокурор.
– Перестаньте распускать нюни. Постарайтесь вспомнить... это было пять лет назад...
– Вспомнил, – произнес Талбот, щелкая пальцами. – Вы – маленькая Ползен. Я был гражданским обвинителем во время этого процесса.
– Вот-вот, – радостно произнесла она к поставила свою чашку на низкий столик, скрестив руки на коленях. – Но так как мне нечего было гордиться своим именем, ястала называться Пол.
Талбот с удовлетворением созерцал девушку: теперь он все отлично понимал. Ее настоящее имяВиктория Ползен, иэто одно из его первых дел. В то время Ползен была лишь бедной девчонкой, напуганной и худенькой, состоявшей буквально из одних костей, с коротко подстриженными волосами. Дело Ползен подсунул ему Харман. Ее отчим был моряком. Огромный детина, он ежедневно напивался и колотил жену и детей. А в день рождения Вики, ей исполнилось тогда четырнадцать лет, он вместо подарка оглушил ее и попытался изнасиловать.
Вики покраснела под взглядом Талбота.
– Я немного изменилась с той поры, ведь прошло уже пять лет, даже чуть больше.
– Помню. Суд распорядился забрать вас от родителей и поместить в дом сирот в Окала.
– Не суд, дорогой, это сделали лично вы. Вдобавок вы купили мне платье, башмаки и красивое белье, у меня никогда не было такого. Затем вы заплатили за билет до Окала и дали мне пять долларов на карманные расходы.
– Дьявол! Я совсем забыл об этом, – рассмеялся Талбот.
– А я нет.
– С вам хорошо обращались в Окала?
– Да, до того дня, когда мне исполнилось семнадцать лет. Потом я стала выкарабкиваться сама. Сперва я стала служанкой в Окала и Веро-бич. Я работала бы там я сейчас, если бы не услышала разговоров об этом вашем процессе. О нем писали во всех газетах.