Если летописец утверждал, что шведами руководил «князь», то непонятно, почему он не называет его имя, хотя не забывает сообщить имя погибшего шведского воеводы. «Житие» называет предводителя вражеского войска уже не «князем», а «королем». Участие в сражении «короля» повышает значение победы Александра в «Невской битве». Вот только теперь ученые мужи ломают головы, кто же был этот незадачливый шведский «король». Реальной королевской власти в те годы в Швеции еще не было. Номинально королем Швеции в то время числился Эрик XI. Многие наши историки приписывают авторство этого похода ярлу Биргеру, который шведским королем никогда не был. Вот его сын – тот стал королем (Вальдемар I), и Биргер был регентом во время его малолетства. Но случилось это только в 1250 году, то есть через десять лет после «Невской битвы». Кроме того, Биргер стал ярлом только в 1248 году, и, согласно жизнеописанию Биргера, он никогда не воевал с русскими, а весь 1240-й год провел в Швеции. Предположим, что шведские летописцы, чтобы не портить биографию национального героя, не стали упоминать столь неприятный инцидент из его биографии. Но почему автор «Жития» не знает, как звали шведского короля, возглавившего поход на Новгород? Как он, человек, записавший этот сюжет со слов самого Александра Ярославича и его дружинников («это все слышал от господина своего князя Александра Ярославича и от иных, участников той сечи»), мог не знать того, что должен был знать по определению: имя короля Швеции, организовавшего поход на Русь? Не говоря уже о том, что, по «Житию», этот шведский король отправил послов к Александру со словами: «Если можешь, защищайся, ибо я уже здесь и разоряю землю твою»! Может быть, шведские послы, увидев Александра, потеряли дар речи и напрочь забыли имя своего короля? Пусть будет так. Но есть еще родной брат Александра, Андрей, который несколько лет (в 1251—1255 годах) скрывался в Швеции от татар и своего старшего брата. За время своего изгнания он наверняка должен был встретиться с ярлом Биргером, другими ветеранами «Невской битвы» или услышать шведскую версию этих событий. По возвращении Андрея на Русь, имя предводителей шведского войска должен был узнать столь информированный и приближенный к княжеской семье человек, как автор «Жития».
Еще более странно то, что сам Александр Ярославич запамятовал имя короля шведов, с которым он, по версии «Жития», лично сразился в «Невской битве». Это уже противоречит всем законам жанра. Русские летописцы никогда не забывали увековечить имена поединщиков. Взять хотя бы хрестоматийный пример Пересвета и Челубея. Чем сильнее и известнее поверженный противник, тем больше честь победить его в честном рыцарском поединке. Такая победа могла бы стать одним из главных эпизодов биографии Александра. Почему же автор «Жития» упускает такой подходящий случай прославить в веках Александра Ярославича? Не допусти он такой оплошности, сейчас бы в школах дети учили про то, как Александр Невский победил в поединке самого шведского короля. Почему же он не назвал имя «короля», которому Александр «возложил печать на лицо острым копьем»? Потому что текст «Жития» писался спустя столетия, когда имена шведских королей XIII века на Руси были забыты. Потому что ни с каким королем Александр не дрался, а сам этот эпизод был заимствован из «Жития» псковского князя Довмонта.