Бывали ль вы у Спаса-на-крови?
Там рядом сад с дорожками. И кущи.
Не прогуляться ль нам, на сон грядущий,
И поболтать о странностях любви?
Смеркается. Раздолье для котов.
Плывут косые тени по гардине,
И я вам каюсь, шепотом, в гордыне,
Я черт-те в чем покаяться готов!
Пора сменить – уставших – на кресте,
Пора одеть на свитер эполеты,
И хоть под старость выбиться в поэты,
Чтоб ни словечка больше в простоте!
Допустим этак: – Медленней, чем снег,
Плывет усталость – каменная птица.
Как сладко всем в такую полночь спится,
Не спит – в часах – песочный человек.
О, этот вечно-тающий песок,
Немолчный шелест времени и страха.
О, Парка, Парка, сумрачная пряха,
Повремени, помедли хоть часок!..
А ловко получается, шарман!
О, как же эти «О!» подобны эху…
Но, черт возьми, еще открыт шалман!
Вы видите еще открыт шалман!
Давайте, милый друг, Зайдем в шалман!
Бессмертье подождет, ему не к спеху!..
Ах, шалман, гуляй, душа,
Прочь, унынье черное!
Два ученых алкаша
Спорят про ученое: –
Взять, к примеру, мю-мезон,
Вычисляй и радуйся!
Но велик ли в нем резон
В рассужденьи градуса?!..
Ух, шалман! Пари, душа!
Лопайтесь, подтяжки!
Работяга, не спеша,
Пьет портвейн из чашки, –
Все грешны на свой фасон,
Душу всем изранили!
Но уж если ты мезон,
То живи в Израиле!..
Ну, шалман! Ликуй душа!
Света, Света, Светочка!
До чего же хороша,
Как в бутылке веточка!
Света пиво подает
И смеется тоненько.
Три – пустые – достает
Света из под столика.
– Это, Света, на расчет,
И вперед – в начало!..
Работяга, старый черт,
Машет ручкой: – Чао!..
Вот он встал, кудлатый черт,
Пальцами шаманя.
Уваженье и почет
Здесь ему, в шалмане!
Он, подлец, мудрец и стоик,
Он прекрасен во хмелю!
Вот он сел за крайний столик
К одинокому хмырю. –
Вы, прошу простить, партейный?
Подтвердите головой!..
Хмырь кивает.
Работяга улыбается.
– Так и знал, что вы партейный.
Но заходите в питейный
И по линии идейной
Получаетесь, как свой!
Эй, начальство!
Света брызни!
Дай поярче колорит!..
Наблюдение из жизни! –
Работяга говорит.
И окинув взглядом – тесный
Зал на сто семнадцать душ.
Он, уже почти что трезвый,
Вдруг понес такую чушь!.
На троллейбусной остановке
Все толпятся у самой бровки.
И невесело, как в столовке,
На троллейбусной остановке.
Хоть и улица – а накурено