Возобновив искусственное дыхание, Дэвид скоро оторвался и снова проверил сонную артерию Кристины. К его глубокому ужасу пульс не прощупывался.
– Подложите под нее доску, пожалуйста, – сказал он, приподнимая Кристину за плечи. – А теперь забудьте про медикаменты и приступайте к закрытому массажу сердца, пока не подоспеет помощь. Господи, где же люди? – сильно волнуясь, спросил Дэвид.
– Одна сестра почувствовала себя плохо и отпросилась, – ответила женщина, ритмично надавливая на грудную клетку Кристины. – Две обедают. Они скоро придут.
Дэвид в третий раз принялся делать искусственное дыхание и через минуту проговорил.
– Нам нужен третий. Черт возьми, нам нужен третий, кто давал бы ей лекарства. – Сестра, делающая массаж сердца, не могла оторваться, и от лотков с радикальными препаратами был такой же прок, как если бы они находились на луне.
Вошел санитар, и Дэвид сразу же приказал ему измерить кровяное давление. После двух попыток мужчина произнес: "Ничего".
– Ты справишься с реанимацией? – спросил Дэвид, надеясь освободить сестру и вернуть ее к тележке с лекарствами. Мужчина отрицательно покачал головой и, пятясь, вышел из палаты. – Дерьмо! – прошептал Дэвид.
Он взглянул на Кристину, которая не дышала и не подавала никаких признаков жизни. Ее тело покрылось синими крапинками. Если сейчас никто не придет... если не будет еще одной пары квалифицированных рук... Кристину уже не спасти. Он без движения стоял пять секунд... десять... Молодая сестра следила за ним, и ее сузившиеся глаза выражали возрастающее беспокойство.
Внезапно раздался женский голос:
– Приказывайте, доктор, я готова выполнять ваши указания.
У тележки стояла Маргарет Армстронг. Ее левый глаз почти целиком закрыл огромный синяк в пол-лица, а из носа текла кровь. Вместе с тем она сохраняла величие, не обращая внимания на удивленные взгляды Дэвида и сестры.
Нерешительность Дэвида (и без того уже сильно притупленная отсутствием признаков жизни у Кристины) только усилилась от страха и неопределенности.
– Вы... вы можете приняться за массаж сердца, – сказал он, не желая, чтобы женщина так близко стояла у тележки с лекарствами, среди которых было немало представляющих смертельную опасность.
– Нет, нет, – проговорила Армстронг. – Вы оба, сильнее меня. Потом я сестра, и к тому же хорошая. Мое дело лекарства. Черт, давайте же что-то делать!
Дэвид колебался не больше двух секунд, потом с удвоенной энергией стал называть одно лекарство за другим, чтобы предотвратить действие препаратов, которыми могла воспользоваться Дельримпл. Сокрушительный удар, который получила Армстронг, не сказался заметно на ее реакции и подвижности. Она и вправду была хорошей медсестрой. Адреналин, концентрированная глюкоза, налоксон, кальций, бикарбонат... она брала и вводила нужное средство быстро и не суетясь.