– Уф! – перевел дыхание Юбер.
Такара занял место за штурвалом и без нервозности запустил мотор.
– Через полчаса мы будем в Ногликах, – сообщил он.
Холод показался сильнее, и Юбер съежился, чтобы лучше сохранить свое тепло. Ко заворчал, встал, сделал несколько кругов и снова лег. Юбер почувствовал на правой щеке дыхание животного.
Он не пошевелился.
Электрические часы показывали час дня. Мистер Смит с трудом проглотил последний кусок сэндвича, вытер рот платком, допил оставшееся в стакане холодное молоко, снова вытер рот и позвонил дежурному.
Как и всегда, у мистера Смита был озадаченный и усталый вид. Он провел по блестящей лысине полной и белой, как у прелата, рукой, снял очки и принялся протирать толстые стекла крохотным кусочком замши, извлеченным из жилетного кармана.
Вошел дежурный, за ним Говард. Мистер Смит отодвинул поднос, на котором ему принесли обед, и сказал:
– Можете унести. Спасибо.
Когда дежурный вышел и закрыл за собой тяжелую дверь, он спросил своего секретаря:
– Что нового, Говард?
Очень элегантный и совершенно безликий в своей прекрасно сшитой форме Говард помахал листком розовой бумаги с машинописным текстом:
– Радиограмма с подлодки, сэр. Капитан сообщает нам, что успешно завершил порученное ему задание. В два часа тринадцать минут по местному времени, одиннадцать часов тринадцать минут по нашему, ОСС сто семнадцатый покинул лодку и перешел на борт рыбацкого судна, пришедшего на встречу в назначенное время.
– Прекрасно! – одобрил мистер Смит. – Надеюсь, вы ничего не забыли?
– Наш агент должен ждать сто семнадцатого в Ногликах, чтобы проводить к месту действий.
Мистер Смит надел очки на нос и, наконец, смог разглядеть стоявшего перед ним Говарда.
– Надеюсь, это надежный агент?
– Двойной агент, сэр, но она ни разу не доставила нам неприятностей за все восемь лет, что работает на нас.
Мистер Смит нахмурил брови:
– Это женщина?
– Ее зовут Лин Маннова, сэр... Лин Маннова, тридцать четыре года, дочь Яна Манновы, бывшего унтер-офицера чехословацкого корпуса, находившегося в девятьсот семнадцатом во Владивостоке, и Хей My Тан, прекрасной маньчжурки-большевички. Дезертировав, чтобы жениться на своей маньчжурской красавице, Маннова поселился во Владивостоке. Он умер в тридцать девятом году естественной смертью, сохранив ностальгию по западному образу жизни. Это чувство он передал Лин. В следующем году Лин взяли работать в ГУГБ[1] и забросили с разведзаданием на японский Сахалин. Там она познакомилась с одним нашим агентом и влюбилась в него. Он сумел ее убедить работать на нас, не уходя из русской разведки. В сорок третьем этого агента убили японцы, но Лин Маннова продолжает верно служить нам.