Как и Клементина, она сразу же уехала, как только стала постарше. Ее родные, несомненно, отнеслись к этому с одобрением. Она сообщила им новый адрес и телефон, чтобы они могли в любое время позвонить ей, но они не звонили. И даже не послали поздравление, когда она вышла замуж.
Рейн видела их один-единственный раз спустя год после своего переезда в Калифорнию. Она приезжала в Балтимор на вторую свадьбу Кейт и, сделав над собой усилие, навестила стариков. Они встретили ее с удивлением и без особой радости. Посидев полчаса, она ушла, недоумевая, зачем вообще приезжала.
Уже вечерело, когда машина остановилась перед главным медицинским центром Балтимора. Корпуса размещались посреди деревьев и холмов. Рейни хорошо помнила это место. Она частенько бывала в травмпункте, когда умудрялась упасть с дерева или разбивала в кровь коленки. Она была сущим наказанием для бабушки и деда, которые мечтали о спокойной старости.
Госпиталь представлял собой запутанный лабиринт, но Рейн сумела найти дорогу в палату деда, совершив всего лишь несколько ошибочных поворотов. Она задержалась на секунду перед дверьми. Уильям Марло лежал неподвижно, как восковая кукла. Только сигналы монитора свидетельствовали о теплящейся в нем жизни. Вирджиния сидела рядом, закрыв глаза и устало опустив вниз лицо, но спина ее по-прежнему оставалась деревянно прямой.
Как могли Вирджиния и Уильям произвести на свет дочь, такую живую и яркую, как Клементина? Однажды в ненастный дождливый день Рейн, которой тогда было всего лишь одиннадцать лет, забралась на чердак. И нашла там старую фотографию ее матери, поющей в церковном хоре подростков. И хотя на Клементине была хоровая роба, рыжие волосы и чувственные формы делали ее более похожей на грешницу, чем на святую. Рейн взяла фото и спрятала в ящик. Оно так там и лежит.
- Ба? - тихо позвала она.
Открыв глаза, Вирджиния удивленно произнесла:
- Что ты здесь делаешь?
- Моя подруга Вэл Ковингтон позвонила, когда услышала о том, что случилось. - Рейни изучала худое лицо деда, почти такое же белое, как подушка. Даже во сне оно хранило выражение непреклонности. - Как он?
Вирджиния пожала плечами:
- Пока ив. - Спокойный тон не соответствовал ее отчаянию.
Рейн ощутила неожиданный прилив сочувствия. Отношения между дедом и бабушкой были настолько их личным делом, что она лишь могла догадываться, что их союз держался на общей собственности и силе привычки. Но сейчас в глазах Вирджинии светилось подлинное горе.
- Он понимает, где находится?
- Думаю, он знает, что я здесь, но не больше. - Вирджиния сжала руки с нехарактерной для нее нервозностью.