Страсти Данте мгновенно остыли. Ему никогда не быть таким мужчиной, какого ждала Глориана. Он стоял перед нею, раздираемый желаниями, – его пожирала страсть к Глориане и в то же время постоянно терзала жажда использовать все возможности, оставленные им в прошлом: королева, целое королевство, трон, почет и уважение со стороны всех тех, кто когда-либо глумился над его положением… и месть, которая доставит ему истинное наслаждение, когда он возьмется за дело.
Зеркало. Он должен получить это зеркало. Он не мог – и не хотел – получить женщину, которая представляет себе любовь и супружеский долг как разновидность рабства. Он никогда не ожидал, что найдет в браке любовь, но и мысль о жене, которая сожалела бы о каждой проведенной с ним минуте, его не прельщала.
Глориана – жена! Ха! Откуда взялась сама эта мысль?
Разумеется, из их лжепомолвки и из его собственных рассуждений. Он не расставался с мыслью о браке. Если он хотел осуществить свой брак с Елизаветой Тюдор, то ему следовало вернуться обратно, в свою эпоху. Что же касается слов Глорианы, о которые он споткнулся в последнюю минуту, то это, возможно, еще одно из адских испытаний, навязанных ему доктором Ди.
Если бы каким-то образом трон Англии освободился, занять его Елизавете было бы нелегко. Появились бы противники, возникли бы политические распри, всевозможные интриги с целью не допустить ее к трону. Глориана точно так же подозревает, что существует заговор, цель которого – держать ее подальше от наследственного ранчо. Данте не мог допустить, чтобы ее сомнения помешали ей взглянуть на то, что она так страстно, так отчаянно желала увидеть. Разумеется, он мог помочь ей вырвать у банкира ее деньги – такую небольшую сумму, что ее можно было послать по проводам. Если бы он не смог сделать даже этого, он мог бы расстаться с надеждой защитить королеву от действительно грозных врагов.
– Пойдем к управляющему банком, Глориана. Ты приезжая в этом городе, и он, возможно, хотел извлечь какую-то собственную выгоду. Он оставит свои гнусные намерения, когда увидит тебя, и поймет, что отказать тебе невозможно.
Она покачала головой:
– Ничего не получится. Все оказывается более сложным и опасным, чем я ожидала. И если кто-то очень уж захочет завладеть моей землей, он сможет этого добиться.
– Такого мне еще не доводилось слышать. Да это же просто смешно!
Подбородок Глорианы приподнялся:
– Что тебе кажется таким смешным?
«О, Глориана, ты не такая уж замечательная актриса». Она пыталась действовать смело, но даже такой честолюбец, как он, видел настоящий страх, притаившийся в ее глазах, и едва заметную дрожь, охватившую Глориану, когда он предложил ей еще раз пойти к банкиру.