– Дружеского общения?
– Знаешь, просто сидеть у костра и рассказывать друг другу всякие истории…
– А! Как бывает у нас, воинов.
– Расскажи нам какие-нибудь истории из воинской жизни, Данте, – потянулась вперед Мод.
– Они не для женских ушей.
– Гм! – надулась Мод, но тут же лицо ее прояснилось. – Тогда, может быть, нам следует поговорить о чем-нибудь другом, если Глори от этого почувствует себя лучше.
Данте присел на корточки напротив Глорианы, и ее волнение улеглось. Вернее, просто отступило перед исходившим от него ароматом и теплом. Может быть, все, чего ей недоставало, – это живое тепло близкого человека на расстоянии вытянутой руки. Может быть, тогда она не чувствовала бы себя так беспокойно. Но ведь раньше, когда ее начала пробирать эта порожденная тревогой дрожь, она сидела вплотную к Мод…
В ту минуту Данте нигде не было видно, а слабый внутренний голос нашептывал ей, что он, может быть, не вернется.
Это было черт знает что. Беспокоиться не о чем – Данте все равно не уйдет, пока не получит зеркало. Тогда почему ее волнение стало утихать лишь по его возвращении к костру? А стоило ему заботливо спросить о ее самочувствии да еще улыбнуться смешному совпадению слов, как она совсем растаяла.
– Поговорим о призраках, – предложила Мод.
– Нет! – Казалось, Данте претила сама эта мысль – сознательно вызывать призраков. – Это хуже, чем рассказывать самые неприличные солдатские басни.
Это замечание рассмешило Мод – она залилась каким-то фыркающим, заикающимся смехом. Глори могла поклясться, что Данте покраснел, хотя утверждать это было трудно, потому что на его тонко вылепленном лице плясали блики от пламени костра.
Глори осенила мысль воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать чуть больше о своем таинственном телохранителе:
– Поговорим о том, что будем делать после завершения нашей поездки.
– Тут все ясно, – откликнулась Мод. – Я последую за тобой, как было все последние пять лет.
– Мод живет вместе со мной с тех пор, как перестала работать в цирке, – объяснила Данте Глориана.
– Я вовсе не перестала работать. Я… я в отпуске.
– Мод была канатоходцем.
– Не говори «была». Я лучшая из канатоходцев в мире.
Данте вопросительно вскинул голову, и Глориана пустилась в пространное объяснение:
– Видишь ли, высоко над землей натягивают проволоку…
– Вроде той, что ты показывала мне в Холбруке? Она ненадолго задумалась и вспомнила телеграфные провода, на которые указала ему, объясняя, как работает телеграф.
– Да нет же, Боже мой. Я говорю о больших, толстых канатах, сплетенных из проволоки, натянутых между двумя площадками. Пока у Мод не ухудшилось зрение, она носилась по этим канатам как белочка.