Королева его сердца (Валентино) - страница 24

– Что ж, такое рвение говорит в вашу пользу. – Она окинула его не по-девичьи холодным, оценивающим взглядом. – Вы достаточно крупны, но, на мой взгляд, слишком неуравновешенны для работы конюхом. И может быть, несколько слишком… утонченны. – Очаровательная легкая краска залила ее щеки, и она отвела взгляд как бы невзначай.

– Конюхом! – Данте был настолько потрясен возмутительностью подобного замечания, что не смог вымолвить ни слова. Тут ему пришел в голову еще один английский обычай, усвоенный им во время занятий. Британская королевская власть широко использовала почетные посты и звания для возведения в дворянское достоинство своих фаворитов. – Вы, наверное, имеете в виду должность королевского шталмейстера, Елизавета? Она пожала изящными плечиками:

– Меня зовут не Елизавета.

Кем она могла быть еще, как не Елизаветой? Наверное, все это – и оскорбительное сравнение, и эта ложь – тоже входит в его испытание.

– Несомненно, вам не повредило бы называть себя шталмейстером, выгребая грязь из стойла. Мне безразлично, какой титул вы себе при этом присвоите, но ужасно бесцеремонно с вашей стороны называть меня не мисс Карлайл, особенно если учесть, что мы встретились впервые и что вы вполне могли бы стать моим служащим.

– Слу…жа…щим, – по слогам повторил Данте словно прилежный ученик.

– Человеком, работающим на меня, – помогла ему она. – Поезд не всегда идет по Долине радости, и пользоваться и лошадьми, и паровозом – неплохая мысль. Но ни Мод, ни мне никогда раньше не приходилось ездить отдельно от цирка, и мы понимаем, как трудно ухаживать за двумя лошадьми. Вот почему я собираюсь нанять конюха. Всего на неделю или на две, пока не решу, как поступить с землей, переданной мне отцом.

По комнате разнесся металлический скрежет, в два раза сильнее того, что Данте недавно принял за лязг захлопнувшейся тюремной двери, как бы подтверждая всю жестокость полных безнадежности для него слов. Не думает ли она, что его имя, его верность, его честь можно нанять на пару недель? Если ей кажется, что он был бы счастлив стать жалким прихлебателем королевы такого рода, наемным приживальщиком, лишенным истинной власти и влияния, без надежды на то, что произведет на свет будущих правителей Англии, и даже без права называть собственную жену ее настоящим именем, то она глубоко ошибается.

Соглашение с Ди, должно быть, так извратило ее сердце, что она забыла решительно все, связанное со своей давней помолвкой, и даже тот проблеск нежности, когда они оба почувствовали свое предназначение для благородного дела. Ди, этот самозваный маг, наверное, околдовал ее, чтобы она забыла Данте. Так оно и было! Ничем иным нельзя было объяснить ее превращение из невинного ребенка в злобную ведьму. Ничем иным нельзя было объяснить ее неестественную зрелость, отказ от своего имени, изменение цвета ее глаз.