Кряхтя под тяжестью льда, мажордом толкнул боковую дверь и вышел во двор. Навострив чуткое ухо, он с удовлетворением выслушал, как мальчик-раб закрыл и запер за ним дверь изнутри, как и было велено. Только после этого, удостоверившись, что все в порядке, он двинулся через дворцовый двор, держа путь к конюшням за деревянным сводчатым проходом.
Путь ему освещали звезды да еще редкие фиолетовые вспышки далеких зарниц. О том, что конюшни уже близко, он узнал, учуяв вонь навоза хоксни.
В темном провале дверей, за которым глухо бились крупами о деревянные стойла хоксни, его дожидался дрожащий конюший. В Гравабагалинене не было никого, кто бы чувствовал себя после заката спокойно - легенды об армиях мертвецов, с темнотой поднимающихся из могил и разбредающихся по городу в поисках людей своей октавы, передавались из уст в уста. Когда глаза мажордома еще больше привыкли к темноте, он различил внутри конюшни нескольких качающих головами хоксни.
– Ты запряг хоксни, как я велел, парень?
– Да.
По приказу мажордома конюший еще с вечера снарядил пару хоксни, установив им на спины дощатый помост с вместительной плетеной корзиной, какие использовали, чтобы перевозить продукты, для сохранения свежести которых требовался лед. Крякнув напоследок, СкафБар свалил льдину в корзину, дно которой было предусмотрительно выстелено стружкой.
– Пошли, поможешь принести покойника. И не вздумай воротить нос! И чтоб мертвяка на меня не ронял, понял, парень? Держи как следует.
Выловленное из моря тело лежало в углу конюшни в луже морской воды. Примерившись, они подняли мертвеца с пола, подтащили к упряжке, разом подняли вверх и устроили в корзине на глыбе льда. Вздохнув с облегчением, опустили крышку корзины и приладили задвижки.
– Холодный, как змея, - заметил конюший, вытирая руки о чарфрул.
– Мертвец он и есть мертвец - кто же любит с ними возиться? - отозвался СкафБар, снимая фартук и перчатки. - Нам еще повезло, что в Оттассоле подвернулся этот астролог.
Взяв правого хоксни под уздцы, он вывел упряжку из конюшни и скоро вышел за пределы дворца, миновав по дороге будку стражников, чьи усатые лица высунулись из бойниц и тревожно проводили его взглядами. Солдат, которых король поставил охранять королеву-изгнанницу, выбирали из самых старых и малонадежных. СкафБар тоже нервничал, он испытывал неуверенность в себе и какой-то щемящий страх, отчего не переставая озирался по сторонам. Любой звук, даже далекий шум морского прибоя, заставлял его вздрагивать. Когда стены дворца окончательно остались позади, он остановился, глубоко вздохнул и оглянулся.