— С треском, — неохотно согласился Норм. — И с такими рекомендациями, что только к МакДиармиду останется пойти. Он звал. Вот только не нравится мне МакДиармид. Предлагаю принять за данность, что МакДиармиду нет резона разделять детей.
— А кроме этого в высшей степени полезного предположения у тебя ничего нет? — поддел его Кирилл.
— Я ударная сила, — вздохнул Норм. — К аналитике совершенно не способен.
Игрейна зевнула, деликатно прячась за кончики пальцев. Натали, даром что не узнавала собственную кружку, спохватилась мгновенно:
— Тебе пора в постель. Давай-ка, пошли. Я сейчас, господа... МакДиармид не заставит нас дурно обращаться с детьми.
Девочка послушно поднялась. Лицо ее при этом выражало снисходительный протест.
— Вы не должны принимать меня за маленькую девочку, мэм. Я совершено по-другому воспринимаю... все.
— Я заметила, Грайни. Не знаю, хорошо это или плохо, но я-то банальная мать, уверенная в своей правоте и не привыкшая спорить. Ты мужественнее многих мужчин, однако сделана не из железа.
— Вот это едва ли, — согласилась Игрейна.
— Твоя биология хочет спать, — усмехнулся Норм. — Не спорь. Мадам — боевой офицер.
— Слушаюсь, — вздохнула Грайни и позволила себя увести.
— Аминазин на судне есть? — быстро и как-то сквозь зубы спросил Норм.
— Зачем это?
— Не валяйте дурака. Он по стандарту должен быть в составе корабельной аптечки. Насколько я понял насчет вас, вы же... не можете себе позволить неряшливость в отношении правил эксплуатации транспорта? Лишний повод придраться для портовых и таможенных служб. Правильно? Так что давайте сюда.
— Н-ну...
Аптечку Кирилл держал прямо на холодильнике. Норм вытряс из тубы две пластиковые ампулы Морфеус-Форте, зубами скусил колпачки и выжал обе в чашку с зеленым чаем, сиротливо стоящую посреди стола. После, решившись, добавил к ним еще одну. И вовремя, потому что Натали вернулась.
«Гайки такими пальцами доворачивать», — передернулся Кирилл.
— Ваш чай, — кивнул бодигард. — И не пора ли и нам последовать примеру Грайни? До Фомора далеко.
— Я все равно не усну.
Она машинально отхлебнула. Вся в себе, иначе, наверное, заметила бы, как напряженно наблюдал за ней Кирилл. Села на табурет, плечи ее бессильно опустились. Не прошло и пары минут, как она уже спала, щекой на локте, разбросав волосы по голубому пластику стола.
— И что все это, к фоморам, значит?
— Она не умеет расслабляться, — пояснил Норм. — А сил-то уже нет. Гонит себя, гонит и гонит. Самый дурной и неподходящий тип для продолжительной экстремальной ситуации. Свалится, и что мы делать будем? Ребятишек-то найдем еще не завтра.